Разреши любить - Анна Джейн
Я не знала, как украсть телефон. У меня не было ни навыков карманника, ни особых сил, чтобы незаметно залезть в карман Дарьи и осторожно вытащить его. Она сразу заметит это. Нужно было действовать неожиданно - напасть на нее и с телефоном сбежать в ванную комнату. Там не было защелки, но я могла попытаться удержать дверь за ручку, набирая номер Игната, который помнила. Или же нужно было и вовсе оглушить Дарью и позвонить, пока она будет лежать без сознания. Хотя на самом деле из всех, кого я видела в последние дни, только медсестра вызывала у меня хоть какую-то симпатию. Наверное, потому, что она уводила глаза в сторону, когда я начинала просить о помощи и умолять дать позвонить родным. Ей будто бы было стыдно - я хорошо это улавливала. Только те, кто испытывает стыд, способны отводить глаза в сторону - им небезразлично. И эта жизнерадостная полноватая женщина с убранными под косынку светлыми волосами была такой. Все еще способной испытывать вину, наверное, все лучше и лучше понимая, что я здесь не по своей воле.
Свой план я решила привести в действие на следующий же день после того, как придумала его. Тянуть было нельзя - впереди была какая-то очень серьезная операция, которая казалась мне едва ли не конечной точкой. Последним, что разделяло прежнюю меня от новой личности. И
когда утром Дарья пришла в палату с завтраком, я набросилась на нее с табуретом - ничего тяжелее в палате не было. Я сбила медсестру с ног, и поднос с завтраком полетел на пол - запахло манной кашей. Начала спешно обыскивать медицинский халат, но... Телефона не было.
- Где он? - выдавила я, понимая, что все пропало.
- Кто? - испуганно спросила Дарья, поднимаясь на ноги. Она смотрела на меня со страхом, как, наверное, когда-то я смотрела на монстра. И пятилась назад, к двери. Еще немного - и она распахнет ее, чтобы позвать на помощь. Мне нельзя допустить этого.
- Телефон, - быстро сказала я. - Я же видела. Вы приносили его. Я заметила его в кармане вашего халата.
Глаза медсестры расширились. Она явно не ожидала этого.
- У меня не было никакого телефона, - пролепетала она. Я почувствовала страх - теперь, когда я сама постоянно ощущала страх, буквально жила в коконе, сплетенным из страха, я научилась хорошо его определять. Дарья боялась. Очень боялась - и уже даже не меня, а той информации, которой я владела.
- Нет, был, - твердо сказала я и добавила, интуитивно понимая, что испугает медсестру еще больше: - Я расскажу о нем доктору.
Дарья сглотнула. Перестала отступать к двери.
-Вам показалось, - дрожащим голосом произнесла она. - Телефоны запрещены в ВИП- палатах.
ВИП-палаты... Новая информация. Вот, значит, как называется отсек, в котором я нахожусь. Забавно.
- Я расскажу доктору, - повторила я, цепляясь за ее реакцию, вызванную этой фразой. - Интересно, как вас накажут?
Наверное, это было жестоко. Но я не могла иначе. Я хотела спасти себя и спасти свою мать. Вырваться на волю из этого логова чудовищ в белых халатах, которые уродовали мою внешность, делая из меня другого человека.
Дарья обмякла. Устало вытерла вспотевший лоб. Посмотрела на меня глазами, полными боли и - неожиданно - сострадания.
- Не говорите, Владислава, - сказала она с какой-то потерянной простотой и смирением, за которым таилась боль. - Мой сын тогда умрет.
Глава 12. Монстры правят миром
Меня прошибло разрядом. Что?.. Что она сказала?
- Его держат в заложниках? - прошептала я в ужасе.
Медсестра вдруг улыбнулась - но без радости. Так улыбаются обреченные. Она подняла табурет и села на него.
- Нет. Не заплатят за работу. А мне очень нужны деньги, чтобы оплатить сыну операцию, - ответила она, собирая с пола манную кашу. - Он очень болен, и я делаю все, чтобы собрать необходимую сумму. Если узнают, что я нарушила правила, не дадут денег, а они нам очень нужны. Очень. Нас предупреждали - если возьмем с собой телефоны, то немедленное увольнение. Но я ослушалась, так как ждала сообщение от мужа о том, как прошла операция сына. Волновалась.
В ее глазах блеснули слезы, и она отвернулась, продолжая собирать кашу. Я в растерянности взглянула на плечи медсестры, не зная, что делать. Мне нужно быть жесткой, мне нужно рваться вперед, чтобы выжить. Чтобы спасти нас с мамой. Почти потерянная надежда словно прекрасный февральский рассвет забрезжила передо мной. Может быть... Может быть, получится? Может быть, есть шанс вырваться из этого кошмара? Если Дарья позвонит Игнату и скажет ему, что со мной и где я, нас спасут. Он не бросит меня. Не оставит в такой беде.
При одной мысли о нем сердце наполнилось бесконечной любовью, которая грела меня и не давала окончательно сойти с ума. Игнат... Мой мальчик. Что с ним? Он тоже считает, что я умерла? Или же чувствует, что все это ложь? Господи, пожалуйста, дай мне сил встретиться с ним снова. Не отбирай его у меня, умоляю.
Я смогу, я смогу, я смогу...
я сглотнула, приняв решение. И сказала, стараясь, чтобы голос звучал твердо:
- Я не скажу о телефоне только в одном случае. Если вы позвоните по номеру телефона, который я продиктую. И скажете, что Ярослава и
Лена живы.
Медсестра посмотрела на меня с каким-то ужасом, словно я проклинала и ее, и ее сына, который умирал от какой-то страшной болезни.
- Нет, - замотала она головой. - Нет, я не могу! Если они узнают, то...
- Кто - они? - спросила я. Быть твердой и сильной было сложно, когда изнутри наживую выдирали душу.
-Главврач и этот человек, Станислав. Он же бандит, - тихо ответила Дарья. - Они с меня шкуру сдерут. Главврач
