Выбор - PostMort
— И все же, цирюльник? — решил я наконец-то задать вопрос. — Неужто не нашлось легенды поубедительнее?
— Отчего же, — вновь улыбнулся кровосос. — Это нисколько не легенда. Я действительно цирюльник.
— И травник? — вздернув одну бровь, поинтересовался я.
— И травник, — кивнув, ответил Регис. — Все же травы в торбе не только для того, чтобы скрывать свой запах, но и для дела полезны.
Мы вновь замолчали. Вампир не спешил продолжать диалог сам, а я же впервые не хотел переходить сразу к делу. Вместо этого я закинул рунный камень, что все это время держал в руках, в сумку и, покопавшись в ней, выудил на свет еще одну флягу с вином.
Вырвав пробку, я сделал небольшой глоток, после чего протянул тару вампиру, чем вызвал у него удивление.
— Надеюсь, вампиры пьют что-то кроме крови? — с усмешкой спросил я, дожидаясь, пока Регис заберет флягу. — Например, туссентское красное?
— Не буду говорить за остальных, — начал отвечать вампир, — но я пью вино. Чего не скажешь о крови…
Я заинтересованно посмотрел на Региса. В моих глазах явственно читался незаданный вопрос. И это, конечно же, не укрылось от внимания вампира.
— Я не пью кровь, — пояснил вампир, сделав глоток вина. — Ни людскую, ни эльфийскую, ни животную. Ничью.
— Интере-есно, — протянув последний слог, произнес я, продолжая вопросительно смотреть на собеседника. — Нечасто можно встретить вампира, отказывающегося от крови. Я бы даже сказал, никогда. Но как же жажда?
— Не буду отрицать, что это не так просто, как кажется, — ответил Регис, передавая мне флягу. — Но истинно высшим представителям моего вида не так сильно необходима кровь для существования. Она нужна нам, в большей степени, для восстановления, особенно после тяжелых ранений, но это не значит, что без нее мы не сможем регенерировать. Просто это будет…
— Дольше, — продолжил я за него, воспользовавшись знаниями, полученными после исследования многих вампиров.
— Значительно дольше, — дополнил от себя кровосос. — Еще и поэтому отказаться от крови становится гораздо сложнее. Не говоря уже о других причинах.
— Но ты отказался, — не отводя взгляда от монстра в человеческом обличии, произнес я.
— Было время подумать, — ответил Регис.
— Расскажешь?
— Это долгая история.
Я хмыкнул и сделал несколько больших глотков из фляги, прежде чем отдать ее вампиру. После показательно посмотрел на звездное небо и перевел взгляд на вампира.
— Рассвет еще не скоро, — с кривой улыбкой произнес я. — Есть время послушать занимательную историю.
* * *
Интерлюдия. Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой.
— Значит говорите, чтобы вытащить корень мандрагоры, — задумчиво пробормотал я, продолжая идти по дороге в весьма странной компании, — достаточно плотных затычек для ушей?
— И перчаток! — с умным видом, словно разговаривая с каким-то несмышленышем, произнесла девушка. — Из драконьей кожи.
Я задумчиво погладил подбородок.
— Метод довольно любопытный, — согласился я с ней, улыбнувшись, не разжимая губ. — В основном благодаря хитроумности. Однако существенным минусом такой методы следует признать ее сложность. В конце концов, теоретически достаточно было бы просто веревки. Не думаю, что магия мандрагоры сможет распознать того, кто тянет за веревку. Да и, согласитесь, достать веревку гораздо проще и дешевле, нежели перчатки, сделанные из драконьей кожи.
— Ехидничаете? — с прищуром и толикой обиды произнесла девушка, повернувшись ко мне.
В этот момент явственно проявился ее юный возраст. Эмоциональная, вспыльчивая, упрямая. Целый кладезь юношеских черт. Чего нельзя было сказать о ее спутнике, который не спешил вмешиваться в диалог.
— Да как я смею, — все-таки ответил я девушке. — Я же сказал, поражаюсь хитроумности. Потому что мандрагора, вопреки всеобщему мнению, не способна ни порчу навести, ни ругаться. Однако в природном виде это растение настолько токсично, что ядовита даже почва вокруг корней. Попадание свежего сока на лицо или незащищенные участки кожи, даже вдыхание запаха, могут привести к печальным последствиям. Поэтому я пользуюсь маской, хоть и не имею ничего против затычек в уши. Ничего не будет отвлекать от работы. Ведь у мандрагоры нет голосовых связок, что, в принципе, довольно типично для растений, не правда ли? Однако выделяемый клубнями токсин обладает сильным галлюциногенным действием. Поэтому голоса, крики, шепоты и иные звуки — все это ни что иное, как галлюцинации, вызываемые поражением нервного центра. К слову, именно поэтому из мандрагоры получается довольно неплохой самогон.
— А, но… — спутница была явно растеряна и только могла беззвучно раскрывать рот.
— А руки я действительно защищаю кожаными перчатками, — с мягкой улыбкой произнес я, добивая тем самым девушку. — Правда не из драконьей кожи. Все-таки подобную роскошь я себе позволить не могу.
Вдруг послышался смешок со стороны чародея, который вскоре перешел в тихий беззлобный смех.
— Чего смешного?! — тут же переключилась на него девушка, ткнув того локтем в бок.
Впрочем, сам мужчина даже не пошатнулся от подобного.
— Я тебе уже говорил, что надо отбросить свои познания, егоза, — с кривой усмешкой произнес чародей. — Они мало применимы в реальности.
— Но ты ведь сам знаешь, на травологии… — начала было что-то говорить девушка, но мужчина ее перебил очередным смешком.
— Никогда ее не любил. Копаться в растениях, возиться с землей. Этому я предпочту алхимию и артефакты. Хотя конкретно в нашем случае могу сказать, что вы говорили о разных видах мандрагоры.
В тот же миг лицо девушки исказилось гримасой возмущения.
— То есть ты знал?! — воскликнула она. — Знал и молчал?!
— Конечно знал, — с прежней усмешкой ответил ей чародей. — Я, конечно, не люблю возиться с травами, но разбираться в них обязан. Все же алхимия…
Договорить он не успел. В тот же миг в его лицо прилетел огненный снаряд. Я напрягся, ожидая худшего, но стоило дыму рассеяться, как стала видна его невредимая ухмыляющаяся физиономия.
— Я, значит, распиналась тут с умным видом, — продолжала негодовать девушка, которая оказалась чародейкой, и стала грозно надвигаться на мужчину, — тем самым выставляя себя полнейшей дурой. А ты все знал и молчал?! Не остановил меня?! Даже не попытался!
С каждым новым словом в мужчину летело все больше и больше магических снарядов. В первое время я беспокоился, но вскоре увидел веселье в глазах чародея и позволил себе успокоиться. А после и вовсе отключиться от окружения, чтобы погрузиться в себя и задуматься.
А подумать действительно было о чем.
Было довольно необычно оказаться в такой странной компании. За свои почти четыре сотни лет я
