Человек государев 2 - Александр Горбов
— Отложено-то отложено, а женихов не видать, — брякнула вдруг самая младшая из дочерей, Василиса. — А вы, маменька, обещали, что как только Стешку или Федьку замуж возьмут, так у нас с Сашкой свои собственные комнаты будут!
Её родители и старшие сёстры густо покраснели.
— Не переместиться ли нам в гостиную? — постарался выбраться из неловкой ситуации Мефодий. — Стеша и Павлинушка великолепно музицируют!
В течение следующего часа я слушал романсы в исполнении Степаниды под аккомпанемент Павлины.
Захребетник надо мной потешался и советовал отползать огородами, пока меня не оглушили крышкой фортепиано, не замотали в ковёр и не потащили к алтарю.
Выбравшись из гостеприимного дома Мефодия, я поклялся себе, что ни в какие гости больше не пойду ни за какие коврижки, не осведомившись прежде, нет ли у хозяина дочерей на выданье.
* * *
После визита к Мефодию Ильичу я снова нырнул в работу. Но, провозившись несколько дней в архиве и надышавшись там пылью, я так и не смог найти нужных мне сведений. У меня даже глаз стал дёргаться от попыток понять систему, по которой были расставлены папки с документами. И сложилось стойкое впечатление, будто кто-то, не будем тыкать пальцем в Розалию Сигизмундовну, специально раскладывал их в случайном порядке. То ли из вредности, то ли из нежелания поддерживать порядок, то ли специально устраивал диверсию, дабы никто и никогда не мог найти здесь нужное. По крайней мере, я точно не нашёл ни одного нужного листа.
«Хватит! — заявил после очередного бесплодного дня Захребетник. Его эти поиски тоже порядком начали выводить из себя. — Ты закопался в бумажках, Миша. Пора прекратить бесполезные поиски, а то нас с тобой похоронят между этими полками».
— Предлагаешь вот так взять и бросить расследование?
«Почему бросить? У тебя что, других вариантов нет? Если ты забыл, то там ещё парочка подпольных артефакторов сидит, которых можно допросить».
Я и правда с ежедневными походами в архив как-то запамятовал о двух арестованных подручных Горца. Мда, однако, упущение с моей стороны.
— Согласен, завтра же этим и займёмся.
Захребетник довольно ухнул.
«Ух! Повеселимся!»
— В смысле, повеселимся? Это тебе что, развлечение, что ли?
«А ты допрашивать умеешь, да? И где только научился. Или нет? Вот тогда и не вмешивайся: я сам у них выясню всё, что нужно. Они у меня запоют, голуби сизокрылые, такие рулады выводить будут, что успевай только записывать. Как говорится, жить захочешь — сам всё расскажешь».
— Я попросил бы! Никакого членовредительства. Только пыток в твоём исполнении ещё не хватало.
«Как же без них-то? Ты что, одним разговором обойтись хочешь? Ага, вот так просто, за здорово живёшь, преступник тебе всё и расскажет. Нет, никак без этого нельзя. Ты не бойся, всё аккуратно будет. Ну, там, сломаю что-нибудь ненужное или оторву. Невелика потеря! Пусть радуются, что живыми оставлю».
— Да ты издеваешься!
Захребетник заржал во весь голос.
«Есть немного. Успокойся, не буду я никого пытать. Но допрос, уж извини, проведу сам. И постарайся не отвлекать меня возмущёнными воплями от разговора».
Мне показалось, что никакой нужды проводить допрос именно ему не было, и я бы сам отлично справился. А просто Захребетнику стало скучно, и он решил так развлечься. Впрочем, спорить я не стал — не та эта работа, чтобы мечтать ей заниматься.
Я спустился из архива в наш кабинет. Саратовцев морщил лоб, сидя над документами, а Мефодий Ильич уже собирался, чтобы уйти домой.
— Мефодий Ильич, хотел предупредить. Завтра я, скорее всего, не появлюсь в управлении.
— М? — вопросительно промычал тот, натягивая форменный сюртук и пытаясь попасть рукой в рукав. — Заболел, что ли, Михаил?
— Нет, тьфу-тьфу, всё в порядке. По службе поеду.
Мефодий Ильи застыл с наполовину надетым сюртуком и посмотрел на меня.
— На оружейный завод опять?
Не успел я ответить, как управление перехватил Захребетник.
— Туда, — тяжко вздохнул он, — чтоб его. Это расследование все соки из меня выпило. Всё же ясно — проворовался управляющий, повесился, а мне ищи непонятно чего.
— Держись, Мишань, — подал голос Саратовцев, не отрываясь от бумаг. — Такова наша служилая доля — начальство сказало копать, значит, надо копать.
— Да, вынужден согласиться, — Мефодий Ильич часто закивал и наконец-то справился с рукавом. — Надо, значит, надо. Кстати, Михаил, дочери мои передают привет и надеются, что ты ещё к нам заглянешь.
— Тоже на это надеюсь, — Захребетник фальшиво улыбнулся. — Передавайте им от меня поклон.
— Кому из них передать? — Мефодий Ильич хитро на меня глянул.
— Всем, — твёрдо заявил Захребетник, — всем сразу.
«Ну и что это было? — спросил я у него чуть позже. — С чего вдруг ты про завод соврал?»
«Просто перестраховываюсь, — Захребетник мысленно пожал плечами, — на всякий случай. Мухину всё равно донесут, вот чтобы у него повода не было спрашивать, что тебе в тюрьме надо и причём тут подпольные артефакторы».
* * *
Следующим утром я взял извозчика и отправился в губернскую тюрьму, Тульский тюремный замок. Уж не знаю, за что его так назвали, но на замок он никак не походил. Это было здоровенное трёхэтажное здание в виде буквы «П» с побеленными стенами и крышей, крытой красным железом. Стоящее на самом краю города, сразу за Всесвятским кладбищем, оно навевало уныние и тоску одним своим видом.
«Заживо Мёртвый дом, — резюмировал Захребетник и усмехнулся. — Что-то, Миша, тебя то на казённый завод, то в казённый дом несёт».
«Работа такая», — отмахнулся я и двинулся вдоль высокого кирпичного забора, разыскивая вход.
Попасть внутрь оказалось непросто. Даже мои «корочки» не подействовали на надзирателя в мундире Тюремной стражи. Пришлось ждать, когда явится фельдфебель, найдёт меня в списках и выпишет пропуск. Затем пришлось ждать, пока мне выделят сопровождающего, который и стал, как выразился Захребетник, моим «Вергилием» в этом рукотворном аду.
Пустые гулкие коридоры со сводчатыми потолками, посты надзирателей с винтовками, тусклый свет из зарешеченных окон. Внутри тюрьма производила ещё более гнетущее впечатление.
«Привыкай, — хмыкнул
