Милый мальчик - Роза Ветрова

- Теперь все будет по-другому, смирись. Ты хотел заполучить эту девчонку и делать с ней все что заблагорассудится. И вот она здесь. Это мои первые отношения вообще-то, придется постараться, судя по всему.

Отражение не реагировало, парень смотрел на меня пустым взглядом. Но я знаю чего он хотел, поэтому предупреждающе покачал головой, глядя в эти темные глаза.

- Нет, давай без крови и острых предметов. Ей это не нравится. Знаю, знаю, что это нравится нам, но мы же хотим видеть ее рядом, правда? Живой и невредимой.

Он явно расстроился, но я лишь усмехнулся.

- Ничего. Мы цивилизованные люди. Будет прекрасно просто трахать ее во все дырки до изнеможения и наполнять своим семенем до краев, вместо того чтобы каждый раз разыскивать, мотаясь по степям и болотам. Так что, завали, понял? Нехер делать такое мрачное и кислое лицо.

Ничего не ответив мне, он достал ствол из штанов и принялся наглаживать его, разглядывая дверь у меня за спиной. Там, где сейчас спала Миша, наверняка снова откинув во сне простынь и оттопырив белую задницу с проглядывающей влажной киской.

- Придурок, будешь мастурбировать на дверь? - фыркаю я с презрением.

А затем не выдерживаю и, тихо простонав от пронзившего позвоночник возбуждения, прижимаюсь лбом к зеркалу, потерявшись в пространстве. Мне кажется, что моя голова плавится и входит по ту сторону зеркала, как тягучее олово. Тело медленно падает за ней, в самую темень, где уже нет моего отражения. Где мы вновь с мрачной тенью становимся одним целым, наслаждаясь собственным безумием. Трясина затягивает в свои вязкие воды, и я чувствую, что захлебываюсь, перестаю дышать, погрузившись в апноэ. По телу пробегает дрожь, а перед глазами появляется сонное лицо Миши с красными припухшими губами. Я делаю резкий вдох, и открываю глаза, снова оказавшись в комнате. Парень в зеркале с издевкой смеется надо мной, глядя свысока, как я корчусь в своей агонии, которую он перестал разделять.

- Да пошел ты! - шиплю сквозь зубы, посылая его нахер и тихо стукнув кулаком по зеркалу.

Опустив дрожащие веки я опять вижу плачущее лицо Миши и кровавые разводы между бедер, и от этой картины сладко кончаю, изливаясь на себя, как последний долбонавт.

Прихожу в себя от собственного смеха. Он мгновенно затихает, и я хмуро смотрю на обляпанные штаны. Блядь.

Тук. Тук. Тук.

То ли грохочет сердце, то ли я долблюсь лбом в зеркало, пытаясь прийти в себя. Устало провожу по лицу руками, помассировав веки, и скидываю штаны, вытирая ими тело.

Жадно выпив стакан воды на кухне, я вновь возвращаюсь в спальню. Проходя мимо зеркала, показываю фак глядящему исподлобья отражению, что вросшей фигурой стоит на месте, и задаюсь вопросом почему я не обговорил с дизайнером количество зеркал в квартире. Его значение должно быть равно нулю.

Миша спит, как и ожидалось, откинув простынь, и я опять давлю в себе дикое желание подойти и ворваться внутрь теплого мягкого тела.

Вместо этого принимаю еще раз душ и возвращаюсь на кухню, предварительно накрыв девушку тонким одеялом.

Под тихий гул включенного ноутбука на столе, открываю холодильник и выбираю себе еду. Ее мало, я еще ничего не успел приготовить, хотя о доставке продуктов позаботился заранее. Стоять у плиты сейчас я точно не собираюсь, поэтому меня вполне устроит обычный творог, в который я от души кидаю орехи, изюм и цукаты. Перемешав массу в глубокой миске я усаживаюсь за ноут и, не мешкая, открываю окно браузера.

Окей, гугл. Как порадовать девушку.

Я открываю самую верхнюю ссылку и читаю, что там мне предлагают. На первом же пункте прыскаю со смеху.

"Закажи рекламный баннер с признаниями в любви и она точно будет растрогана!". Ну и чушь.

Следующие пункты так же вызывают одно недоумение. Фотоссесия с живой скульптурой, где мне нужно перевоплотиться в эту самую фигуру, ночевка с ней в лесу в шалаше, построенном моими собственными руками. Прыжок с парашютом или полет на дельтаплане с транспарантом, на котором я мог бы написать: "Боброва Мишель, я люблю тебя!".

Интересно, найдутся идиоты, которые все это делали?

Запустив пятерню в волосы, я чешу затылок и закрываю браузер. Все. На этом мой порыв казаться милым парнем заканчивается. Я просто не представляю себя ни за одним из подобных занятий.

Лучше уж купить ей украшения или цветы. Она же говорила что девушкам нравится такое. Вот только что-то на ее собственном лице радости я не заметил. Значит, опять мимо.

В целом мне глубоко наплевать порадуется она или нет сюрпризам и подаркам, но даже самая крошечная принятая мелочь заставит ее чувствовать себя обязанной. Потихоньку я выпущу свои корни на ее земле, никуда она не денется. Боброва - единственный человек, которого я готов терпеть рядом, помимо брата. Хотя и тот надоедал слишком быстро. Впервые мне хочется не просто выплеснуться в очередную дырку, а поковыряться в ее голове. Да, мне интересно, о чем Миша думает, что переживает, каждая ее гребаная эмоция.

В этой девчонке я что-то почувствовал, едва сел к ней за парту. Как будто ее глаза поставили несмываемую печать у меня в грудной клетке. Это было... ново и необычно, но кроме любопытства вперемешку с раздражением ничего не вызывало.

Однако, в тот вечер, когда она пришла ко мне домой и упала в обморок при виде Гектора, все изменилось. Я молча наблюдал как полоз извивается на ее коленях, как заполз под школьную юбку и приютился между белых бедер. Красно-оранжевая шкурка резко контрастировала с белой кожей, Гектору было тепло в ее ногах, и мне это не понравилось. Я приревновал ее к нему.

- А ну-ка, возвращайся, дружок, к себе домой. - Задрав юбку, я смотрел, ухмыляясь, как змееныш прижимается к промежности девчонки через голубые хлопковые трусы. - Там, должно быть тепло, а, маленький засранец?

Интересно, как громко она закричит, если привести ее в чувства сейчас? - подумал я тогда. Наверное, порвет мои барабанные перепонки.

Убрав Гектора в террариум, я еще пару минут гипнотизировал взглядом девственные трусы Бобровой. Мог различить крошечный бугорок под тканью и даже попытался представить какой он на вкус. Мне вдруг захотелось свернуться между ее ног теплым змеем, который будет ее согревать.

Наверное, это был уже более значимый щелчок, означающий, что эта девушка прочно влезает в мою нездоровую голову.

Потом ее рисунки,