Локки. Потомок бога. Книга 10 - Евгений Валерьевич Решетов

Будь на моём месте кто-то более хлипкий в коленках, он бы обоссался от одного только запаха этой мерзости. Они воняли смесью чернозёма, гниющей плоти и стухшего костного мозга. Но я даже не вздрогнул, а выхватил чудо-саблю и сам ринулся на тварей, стремясь прорубить путь к улепётывающим за склепами людям, дабы отобрать у них карту. Она бы мне помогла побыстрее завладеть поглотителем энергии.

Глава 20

Вонь от разрубленных костяных блох поднималась до небес, забивая ноздри сладко-гнилостным смрадом. А выплёскивающаяся из их ран желчь жгла кожу словно раскалённое железо, попадая на открытые участки тела.

Пришлось накрыться «золотым доспехом», попутно орудуя саблей. Она с хищным свистом рассекала костяной покров тварей, совершенно не встречая сопротивления, словно я сражался с призраками.

Правда, призраки, умирая, не издают такого царапающего барабанные перепонки то ли свиста, то ли визга. Но тварям не хватало ума осознать, что они нарвались не на того.

Блохи лезли и лезли из-под земли, отталкивались лапами и взмывали в воздух, прыгая на меня. Но ни одна гадина так и не обрушилась на мою тушку — всех я разрезал ещё в воздухе, даже не используя атакующую магию. А вот телепортацией пользовался — всё же нужно было догнать улепётывающих смертных.

Они уже выскочили из-за склепов, попав в серебристый лунный свет.

Первым, как ни странно, прытко бежал высушенный годами лысый старик с татуировкой на затылке в виде орла. Такой же орёл оказался вышит и на его стёганке, похожей на фуфайку до колен.

Раскосые глаза старика на изрытом шрамами и морщинами скуластом лице быстро перебегали от одной блохи к другой, а узловатые пальцы только и успевали выхватывать из колчана стрелы и натягивать тетиву лука.

Стрелял он неплохо — каждая вторая стрела попадала в блох, с хрустом пронзая их костяной покров.

Старику в меру сил помогал окутанный светло-салатовым магическим куполом низенький толстячок в балахоне, натянувшемся на пузе. Несмотря на лишний вес, его короткие ноги быстро несли мужчину прочь, а руки швыряли в тварей зелёные всполохи магии. Они разъедали плоть блох как шипящая кислота, прожигая в них громадные дыры.

Через одно из таких отверстий я увидел бегущую последней высокую ширококостную воительницу. На ней позвякивала кольчуга, закрывая мощный зад и спускаясь до середины крепких бёдер. Мелькали мускулистые ноги в сапожках, а секира в её руках порхала как бабочка, раскалывая костяной покров блох.

— Чтоб вас всех боги поимели! Катитесь обратно в могилы, ублюдки! — хрипло прорычала она на бегу.

Её длинные рыжие волосы развевались точно языки пламени, а загорелое до красноты лицо с мелкими шрамами и небольшим бугорком на неправильно сросшемся носе покрывали бисеринки пота. Впрочем, это не мешало ей быть по-своему привлекательной особой.

— Не уйдём! — выпалил маг, чьё влажное лицо с трясущимися щеками исказила гримаса страха. — Надо забраться на склеп и держать оборону!

— Давай! — согласно крикнул лучник, коротко глянув на смертного, чей магический купол истончился и исчез.

Женщина промолчала, но бросилась за ними к ближайшему склепу из серого камня, покрытого глубокими трещинами. Старик-лучник воспользовался ими, чтобы взобраться на плоскую крышу как престарелая, но ещё ловкая кошка.

— Помоги! — выхаркнул толстяк, протягивая руку старику.

— Ну и жопу ты отъел, Брик! — просипел побагровевший лучник, стараясь затащить напарника наверх.

Толстяк отчаянно переставлял ноги, цепляясь за трещины стены, и с ужасом косился на блох. Одна из них прыгнула прямо на него, целясь острым хоботком в затылок.

Толстяк завопил, его глаза распахнулись навстречу смерти, но брошенный воительницей кинжал угодил блохе в бок, слегка изменив траекторию её полёта. Тварь врезалась в стену, после чего на неё обрушилась секира женщины, разрубив пополам. Во все стороны брызнула жёлтая слизь, угодив на кожаные штаны рыжей. На них тут же появилась пара прожжённых дыр, испустивших белёсый дымок.

— М-м-м… — болезненно зашипела воительница, оскалив зубы, затем быстро забралась на крышу и вместе со стариком затащила туда толстяка.

— Спасибо, спасибо, Мира, — пролепетал тот, обливаясь потом.

— Ты должен мне кинжал, — буркнула она и смахнула прилипшие ко лбу волосы.

— Сколько же их… — сглотнув, протянул старый лучник, глядя на сотни блох, скачущих к склепу.

Их костяной покров порой отражал лунный свет, но до меня он не добирался. Я весьма удачно стоял между руинами двух склепов — меня не замечали ни блохи, ни троица смертных. Правда, для этого пришлось снять «золотой доспех». Хотя…

Взгляд Миры вдруг встретился с моим, и её брови взметнулись к рыжим волосам.

— Беги сюда, кем бы ты ни был! Вчетвером у нас больше шансов отбиться от этих тварей! — выкрикнула она, махнув мне рукой.

— Да хрен он побежит! Трус! — презрительно сплюнул старик, вытаскивая очередную стрелу из стремительно пустеющего колчана. — Блохи его там не замечают, хотя это, клянусь богами, самый здоровый тёмный эльф, которого я видел!

— Мы заплатим тебе, если ты поможешь нам отбиться! — закричал толстяк, судорожно облизав губы. — Всё что хочешь отдадим!

— Будешь платить из своего кармана, — прошипел лучник и пустил стрелу в первую блоху, прыгнувшую на крышу.

Снаряд вонзился между костяными пластинами, вызвав у твари пронзительный свист. А уже в следующий миг Мира по-футбольному пнула её, отправив вниз.

— Заткнись, старый дурак! — окрысился на лучника маг и заверещал, брызжа слюной: — Мы из-за тебя попали в эту жопу! Ты же клялся, что вычислил лучший день и час, чтобы проникнуть в замок! Самодовольно крутил лысой башкой и задирал нос…

— Остальное время было ещё хуже! — выпалил старик, нависнув над толстяком.

— Заткнитесь оба! — рявкнула на них женщина, бросила на меня презрительный взгляд и крепче стиснула секиру. — К бою!

Многочисленные блохи начали прыгать на крышу, намекая, что рано или поздно доберутся до смертных и с хлюпаньем высосут их плоть. Но люди отчаянно отбивались, хотя в их глазах нарастало отчаяние, пот скользил по вискам, а дыхание с хрипами вырывалось из груди.

Кажется, пришла пора и мне вступить в игру…

Я выхватил саблю и вихрем смерти налетел на блох с тыла. Они уже всей стаей окружили склеп, чего я и ждал.

Первые несколько секунд насекомые даже не понимали, что их холодно и молча уничтожают, а затем всё же смекнули, что к чему, и обрушили на меня