Человек государев 2 - Александр Горбов

Одной рукой продолжая держаться за столб, кулаком другой он саданул по дну платформы. Доска проломилась, два её обломка устремились вверх. В образовавшуюся прореху повалились мешки. Захребетник их с рычанием расшвырял и так же споро выломал ещё одну доску.

Мешки полопались, из них сыпался какой-то порошок, мои волосы и одежда враз побелели, но Захребетника это не интересовало. Он ухватился за край образовавшегося проёма, подтянулся и выскочил наверх.

Здесь, на втором этаже, никаких станков уже не было. Вдоль стен тянулись длинные столы, за которыми рабочие сгибали блестящие заготовки, придавая им цилиндрическую «самоварную» форму. Сейчас работа встала — люди у столов бросили возиться с заготовками и, разинув рты, смотрели, как управляющий заводом перелезает через подоконник. Набегайлов, по всей видимости, собирался спрыгнуть вниз.

Захребетник в два прыжка оказался возле окна и успел ухватить Набегайлова за шиворот.

— Далеко собрался⁈

Голос Захребетника громыхнул на весь цех. Я подумал, что другой человек, будучи с ног до головы осыпан мелом, вызвал бы смех. Явление Захребетника в сочетании с его голосом породило противоположный эффект — рабочие за столами начали испуганно креститься.

Втащить Набегайлова в помещение Захребетник не спешил, так и держал за окном на вытянутых руках. Ноги в щёгольских штиблетах болтались в воздухе, шею Набегайлова сдавливал воротник рубашки. Лицо его покраснело, глаза вылезли из орбит. На Захребетника эти глаза смотрели с ужасом.

— Думал, что от Государевой Коллегии убежать можно⁈ — Захребетник встряхнул Набегайлова. — А если я тебя сейчас башкой вниз переверну да о землю шваркну?

— Пощадите! — взмолился Набегайлов.

Из-за пережатой шеи вопль получился хриплым и сдавленным. Захребетник подался к нему.

— Говорить будем? Или будем в молчанку играть?

— Всё расскажу, как на духу! Только пощадите!

— А ну, ступайте на перекур, — обернувшись к рабочим, приказал Захребетник. — И чтоб, пока не разрешу, сюда не возвращались! Из жалованья не вычтут, об этом не беспокойтесь. Верно, господин управляющий?

Он ещё раз встряхнул Набегайлова за шиворот.

— Д-да, — выдавил тот.

Рабочие продолжали стоять у столов, изумленно глядя на Захребетника.

— Что стоим, кого ждём? — громыхнул Захребетник. — Ещё кто-нибудь хочет в окошко выйти?

Вот теперь рабочие не задержались ни на миг, дружно устремились к двери.

— Говори, — приказал Захребетник, дождавшись пока из цеха выйдет последний рабочий.

Набегайлова он по-прежнему удерживал за окном.

— Утаивал, — всхлипнул Набегайлов. — Не весь малахириум, который получал, отправлял на производство! Раскаиваюсь самым наисердечнейшим…

— А то я без тебя не знаю, что утаивал! — перебил его Захребетник. — Тоже мне Америку открыл. Кто ещё в доле был, говори?

— Бандит по кличке Горец…

— Издеваешься⁈ Горца я самолично пристрелил, вот этими самыми руками! Для чего мне мертвец? Я спрашиваю, кто тебя прикрывал в Коллегии?

— Никто не прикрывал, — выдавил Набегайлов. — Представления не имею, о чём…

— Ах, никто⁈

Захребетник подбросил Набейгалова вверх. Так ловко, что тот, вопя во всю глотку, перевернулся в воздухе вниз головой. Захребетник поймал его за щиколотки.

— Освежилась память?.. В следующий раз ловить не стану. Башка лопнет, как гнилой орех.

Набегайлов продолжал скулить от страха. По лицу его потекли слёзы.

— Я не хотел, правда! Он вынудил меня! Заставил! Обещал, что это будет единственный раз!

— Не сомневаюсь. Могу даже сказать, как именно вынудил. Делопроизводительница попалась строптивая? Хозяину завода нажаловаться обещала? Хозяин-то у вас, по слухам, человек строгий, набожный.

— Так и есть, — всхлипнул Набегайлов. — Хозяин строгий… А он мне пообещал, что сумеет замять историю, не довести до скандала! От меня требовалась сущая ерунда — написать прошение об увеличении квоты.

— И ни копейки ты за это не получил, да? — ухмыльнулся Захребетник. — Делопроизводительницы безделушками сами себя одаривают? Цацки вот эти, — он потряс Набегайлова за ноги, и в солнечном свете засверкали драгоценные запонки, — с неба упали?

— Пощадите, — всхлипнул Набегайлов. — Он сам предложил мне деньги! Я не мог отказать!

— Конечно, не мог. Кто ж такому уважаемому, всему городу известному человеку отказывает?

На лице Набегайлова появилось непонимание.

— Всему городу? — недоуменно переспросил он.

Но Захребетник не слушал.

— Куда б тебя пока деть-то, чтоб не сбежал? — вслух размышлял он. — Свидетель нам ещё пригодится… О! Придумал.

С этими словами Захребетник снова швырнул Набегайлова вверх. Тот опять перевернулся в воздухе. А я вдруг понял, что в этот раз ловить его Захребетник не собирается.

— С ума сошёл⁈ — заорал я. И ринулся вперёд. В последний миг успел поймать Набегайлова. Если бы этого не сделал, он со всего размаху воткнулся бы в твёрдую, как камень, землю. — Ты что творишь⁈ Он так ноги переломал бы! Если не шею…

«Шею не сломал бы, — буркнул Захребетник. — Что ж я, бросать не умею? А ноги — на то и рассчитано. Сломанными ногами далеко не убежишь, будь ты хоть трижды Убегайлов. Чего ты разорался, не пойму?»

«Того, — огрызнулся я. — Если он преступник, то его судить надо. По закону! А не калечить».

«Скажите, пожалуйста, какие мы законопослушные…»

Переругиваясь с Захребетником, я втащил Набегайлова в окно и поволок через цеха и двор обратно в контору. Рабочие провожали нас обалдевшими взглядами.

Набегайлов от пережитого ужаса соображать уже вовсе перестал. Я мог бы продолжить общаться с Захребетником вслух, он бы этого даже не заметил. Уже и пощадить не просил, только скулил, как побитая собака.

— Вызывайте городового, — приказал я даме-секретарю, вернувшись в приёмную.

— А… — пролепетала она, изумленно глядя на осыпанного мелом меня и растерявшего всякий лоск начальника. — Как же это… Что же…

— Как же — узнаете потом. Из газет. Сейчас делайте, что вам говорят.

Я, волоча за собой Набегайлова, вошёл в кабинет и захлопнул дверь. Толкнул Набегайлова в кресло у стола, положил перед ним лист бумаги.

— Пишите.

— Ч-что?

— Я продиктую. Документ на имя его высокоблагородия Ивана Карловича Корша. «Явка с повинной».

Набегайлов поднял на меня умоляющие глаза.

— Какие-то вопросы? — ледяным тоном осведомился я. — Висеть за окном вверх ногами вам нравилось больше?

Набегайлов содрогнулся. Обмакнул перо в чернильницу и принялся писать.