Пробуждение Хаоса. Том 1 - Дмитрий Янтарный
Хим невозмутимо повернулся к Линде и уставился на неё, скрестив перед собой руки. И под его взглядом тётушка как-то сама собой стушевалась и пробормотала:
— Это огромное… могучее… мускулистое чудовище, — после чего, тряхнув головой, гневно заявила, — я… я что, сказала это вслух? Что за глупые шутки! Негодный зверь, вот тебе!
С этими словами Линда ткнула остриём своего зонта Химу в живот. Вот только она не учла того, что у хилереми на животе были гладкие стальные мышцы, и потому кончик зонтика просто соскользнул по нему в сторону. Линда, явно в злости не рассчитавшая силу удара, от этого на силе инерции сама улетела вслед за своим зонтиком, споткнулась и упала. Вернее, упала бы, если бы Хим деликатно не поддержал её под руку… своим хвостом. Впрочем, Линда и здесь себе не изменила…
— Ты… как ты посмел меня коснуться… Гадкий, гадкий монстр! — Линда, вернувшая себе устойчивое положение, три раза ударила Хима зонтиком, после чего сердито топнула ногой и отвернулась. Хим закатил глаза и, дождавшись кивка Сарефа, испарился в его разуме.
— Линда, тебе давно пора замуж, я тебе об этом уже много раз говорила, — сказала Ижени, пряча за своим веером усмешку.
— Да не за кого, Ижени, не за кого здесь идти замуж! — тут же вспылила Линда, — я бы и рада — да за кого? За безвольного рохлю? За беспробудного пьяницу? Или за этого трусливого…
— А как насчёт дяди Исмарка? — спросил Сареф.
— Это что, такая глупая шутка? — рассердилась Линда.
— Отнюдь нет, — невозмутимо ответил Сареф, сам удивляясь тому, насколько удачной была эта мысль, — Исмарк сегодня показал, что он готов измениться, что он готов жить дальше, потому что понял, что для него ещё есть нечто ценное в этой жизни. Он не так уж стар. Он неплох собой. И он — брат главы клана, так что даже с политической точки зрения — вариант вполне годный. Так что…
— Ну вот, раз он такой замечательный во всех отношениях — вот сам и иди за него замуж! — вспылила Линда, — и своё мускулистое чудовище в постель с ним захвати, уверена, он поможет вам получше узнать друг друга!
— Как тебе запало в голову моё мускулистое чудовище, — хмыкнул Сареф, — ничего страшного, тётушка, мой хилереми всегда действует неотразимо на девушек. Некоторые даже пытались затащить его в постель. Тебе не нужно стыдиться своих чувств, тётя Линда.
— Ах ты, наглый, мелкий… — Линда в злости взмахнула зонтиком, и перед ней возник десяток снежных шаров…
— Достаточно, — Ижени прокрутила между пальцев свой веер, и снежные шары Линды рассыпались блестящей пылью, — Линда, я тебе сейчас просто даю добрый совет. Выбери себе кого-нибудь, пока у тебя есть такая возможность. Потому что через пару лет, когда психоз Валки и Гьядаола сойдёт на нет, юг Севоганда снова начнёт налаживать связи — и, в связи с этим, нас снова накроет волна политических браков. И вот тогда Гидеон выдаст тебя за того, кто первый подвернётся под руку.
Сказав это, бабушка Ижени поднялась со скамьи и с достоинством удалилась в поместье. Линда, явно не желая оставаться с Сарефом один на один (особенно сейчас, когда он был в статусе, ни много, ни мало, героя, который вернул в клан двух дочерей, и ссориться с которым было опрометчиво даже по меркам тёти Линды) так же удалилась, оставив строптивого и невоспитанного племянника в одиночестве.
Но его это не смутило: одиночество давно стало для него привычным состоянием, когда, наоборот, было намного проще расслабиться и подумать. А подумать было о чём…
Сареф, похоже, сам до конца не осознавал, насколько удачно он прокатил клан Зинтерра, когда отправил Нину прямо в руки Жерару. Что, впрочем, не означает, что после этого провала демоны не попытаются выведать правду у него. И теперь…
Сарефа, признаться, эта вскрытая игра изрядно обескуражила. Он был совершенно уверен, что если бы Адральвез обнаружил у него это зелье — он бы всеми правдами и неправдами попытался бы его отнять. Равно как и Ильмаррион ни при каких обстоятельствах не позволил бы ему просто так выпить кровь Чёрного Молоха. А это значит, что за пузырёк, что отдала ему Нина, скоро может развернуться нешуточная борьба — если его не использовать сейчас. И всё же… теперь Сарефу было слегка не по себе от того, что ему придётся отдавать это зелье Мессу. А что, если побочные эффекты всё же проявятся? Ему так хотелось спросить у кого-то совета. Но у кого было спрашивать? У Мёртвого Короля воров? Не те у него были с ним отношения. Да и потом, Мёртвый Король воров сам направил Нину к тому Льву, который и дал ей и знания, и инструмент. Что он тут может сказать нового?
— Я не думаю, что там будет какая-то ловушка, — неожиданно подал голос Хрипунец, — во-первых, Нина делала это ради своего сына. При этом она далеко не дура. Полагаю, она 20 лет искала информацию, и ещё 5 лет экспериментировала не потому, что ей нечем было заняться. Да и тот факт, что Красный Папочка, увидев результат этого эксперимента, моментально попытался присвоить его себе, тоже о многом говорит.
— И ты так просто делишься со мной этой информацией? — подозрительно спросил Сареф, — я ожидал, что ты, как минимум, снова попытаешься потребовать себе свободу в обмен на проверку этого зелья.
— Не-не-не, — Хрипунец в воображении Сарефа покачал головой, — я теперь, действительно, хочу, чтобы ты принёс меня к Старшим, и они попытались меня осудить. Как знать… может быть, и там у меня найдутся союзники, которые за меня вступятся.
— Я бы на твоём месте на это не рассчитывал, — хмыкнул Сареф, — Старшие среди стревлогов тоже наверняка регулярно проводят профилактические беседы по поводу того, какой ты нехороший, и как опасно с тобой связываться.
— Именно поэтому я и хочу там оказаться, — невозмутимо ответил Хрипунец, после чего его сознание неожиданно погасло. Теневой Символ явно больше не был настроен обсуждать эту тему. Сареф же, наконец, принял решение. Да и там, в общем-то, и думать было не о чем. Он обещал — и всё, так или иначе, упиралось в данное им слово. Поэтому…
10 минут спустя Сареф стоял перед дверью комнаты, отведённой для Месса. Судя по посапыванию оттуда, его отец явно наслаждался послеобеденным сном. Это было на него похоже. Чем старше он становился — тем больше предпочитал спать. Возможно, именно таким образом он хотел хоть как-то абстрагироваться от своего нынешнего невыносимого
