Сергей Киров. Несбывшаяся надежда вождя - Константин Анатольевич Писаренко
Далее цитата из письма Кагановича Сталину от 28 августа: «Сегодня мы собрали Политбюро, где обсудили вопросы хлебозаготовок и уборки… говорили мы о поездке… Жданова в Западную Сибирь… Молотов изъявил согласие поехать либо в Западную Сибирь, либо в Казахстан… Микоян выедет на юг… Просим Вас… сообщить Ваше мнение о поездке… Жданова и Молотова…» Сталин не успел отреагировать, как в ночь с 29 на 30 августа в Сочи получили от Кагановича и Молотова проект директивы по хлебозаготовкам с расписанием командировок по регионам страны. Напротив двух – Западной Сибири и Казахстана – красовался пробел. Сталину предлагалось самому выбрать, в какой из них ехать Молотову. И Сталин заглотил наживку. «Главное в поездке Молотова, Кагановича, Кирова, Жданова, Микояна, Ворошилова и других лидеров в районы хлебозаготовок. Хорошо бы Молотову в Сибирь поехать…» – ответил он днем 30 августа. Политбюро путем опроса утвердило волю Хозяина 31 августа и само заполнило казахстанскую вакансию… Кировым, с которым, как писал Каганович 1 сентября, «ещё точно не сговорились»…
Решению ЦК Киров, естественно, подчинился. А куда деваться, раз сам председатель СНК отправился в Сибирь! Эта поездка в Казахстан длилась почти месяц. Наш герой покинул Ленинград 3 сентября, вернулся – 30‐го. Заметим, что отпуск Сталина, начавшийся 1 августа, заканчивался 1 октября 1934 года. Насколько пребывание Мироныча в Актюбинске, Алма-Ате или Караганде помогло собрать в государственные закрома больше зерна, вопрос спорный. А вот главное политическое следствие казахстанской отлучки не подлежит сомнению: новая конфиденция Кирова со Сталиным до конца сентября уже не могла состояться…[330]
Из телеграммы членов Политбюро И.В. Сталину в Сочи с проектом директивы по хлебозаготовкам, 30 августа 1934 г. [РГАСПИ]
Между тем Иосиф Виссарионович в общении с Миронычем осенью 1934 года крайне нуждался. Грипп превратил его двухмесячный отпуск в трехмесячный. Генсек возвратился в Москву лишь 29 октября. Едва разобрался с накопившимися делами, позвонил с домашней «вертушки» в Ленинград Кирову:
Черновик ответной телеграммы И.В. Сталина членам Политбюро, 30 августа 1934 г. [РГАСПИ]
– Немедленно выезжай в Москву! Обсудим отмену карточек и посмотрим, как защитить Ленинградскую область от скачка цен на хлеб.
Киров ответил уклончиво, и трубку взял Каганович, убеждая появиться в столице хотя бы на денек. В итоге сошлись на том, что Мироныч приедет после праздника, то есть после вошедшей в привычку поездки на охоту. Разговор произошел вечером 3 ноября…
«Денек» же обернулся четырехдневным визитом: с утра 10 ноября до вечера 13 ноября. В эти дни Сталин никого у себя не принимал, проводя время с Миронычем. Причем в первый вечер затеял дружеский прием, пригласив Кирова и Молотова с супругой (П.С. Жемчужиной). В кинозале дважды посмотрели «Чапаева» (Киров впервые), а в перерыве беседовали за ужином. Присутствовали также А.А. Жданов и М.И. Калинин. Неожиданный, а значит, и важный гость – Жемчужина. Судя по всему, Сталин умышленно свел её и Кирова в непринужденной, камерной обстановке. Если под впечатлением талантливой революционной «фильмы» между ними произойдет эмоциональное сближение, то, возможно, Полина Семеновна сумеет повлиять на умонастроение своего мужа…
Из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 13 ноября 1934 г.
Вечер 12 ноября Сталин и Киров провели на дачах в Зубалово и Ивановке. В Зубалово развлекались просмотром кукольного спектакля, подготовленного дочерью генсека Светланой, сыграли в бильярд. В Ивановке – «работали». Днем 13 ноября встретились на Политбюро. В который раз Киров на публике докладывал о банальном, о лесозаготовках для Ленинграда в новом хозяйственном году. А вот вердикт Политбюро не совсем банальный. Оно сформировало по вопросу о лесозаготовках комиссию, чтобы «разработать на основе обмена мнений проект постановления и представить в Политбюро в пятидневный срок». В комиссии – восемнадцать членов (от разных регионов). Председатель – Молотов, а Киров, похоже, заместитель. Ещё одна попытка Сталина снять напряжение в отношениях двух «земляков»? Но вечером того же дня Киров отправился обратно в Ленинград. Так что общаться с Молотовым по делам комиссии он мог лишь телеграфно или по телефону.
Снова оба увидятся в четвертом часу дня 19 ноября в сталинском рабочем кабинете (на отчете комиссии по лесозаготовкам?), а потом в Кремлевском дворце на пленуме ЦК 25, 26 и 28 ноября, том самом, что возвестит об упразднении карточной системы с 1 января нового, 1935 года. Наконец, 28 ноября по окончании пленума в рабочем кабинете Сталина Киров и Молотов просидят часа два, до половины шестого, вместе с Кагановичем, Ждановым, Ворошиловым и другими посетителями. Далее втроем, со Сталиным и… нет, не с Молотовым, а Ждановым, во МХАТ имени Горького, на любимую драму вождя «Дни Турбиных» (вечером 29‐го там же сыграют афиногеновский «Страх»), а из театра Киров поспешит на вокзал…[331]
15. В субботу 1 декабря 1934 года…
Из воспоминаний П.Н. Сиротинина, редактора «Крестьянской правды», автора брошюры «Единоначалие и самодеятельность масс», написанной по поручению Кирова в 1930 году: «Киров отпустил шофера, и мы, не торопясь, пошли по вечерним улицам Ленинграда… У Таврического дворца мы по первому же переулку вышли к Неве. Киров остановился. Он любовался величавой рекой, смотрел на видневшуюся в дымке Петропавловскую крепость.
Из журнала регистрации лиц, принятых И.В. Сталиным в 1934 г. Записи за 19 и 28 ноября. [РГАСПИ]
Неторопливо, беседуя, мы дошли до Троицкого… моста. Здесь я расстался с Сергеем Мироновичем. Он свернул на мост и пошел домой.
Киров часто после рабочего дня совершал такие пешеходные прогулки с попутчиками из Смольного»[332]. За Троицким мостом, на Петроградской стороне, начиналась улица Красных Зорь.
Впрочем, описанный Сиротининым маршрут – не самый обычный. Как правило, Киров по улице Воинова доходил до проспекта Володарского и лишь затем от Литейного моста шел по набережной Жореса (до Фонтанки) и набережной имени 9 января 1905 года (за Фонтанкой). В понедельник 15 октября 1934 года он также покинул Смольный не один, а в сопровождении М.С. Чудова. От Смольного оба направились на Тверскую улицу, через нее выбрались на улицу Воинова и не спеша, увлеченные беседой, миновали дворец Урицкого, никуда не сворачивая. Они, похоже, не замечали неизвестного, следовавшего за ними от Смольного то несколько позади, то «на одном уровне», но
