Ефим Славский. Атомный главком - Андрей Евгеньевич Самохин

Славский сам, как привык это делать, начал в начале шестидесятых обустраивать и облагораживать это выбранное им место под отраслевой дом отдыха. Расширились фруктовые и ягодные сады, выросли благоустроенные корпуса, кинозал, спортзал, теннисные корты и волейбольная площадка. Сотрудники аппарата МСМ могли даже получить здесь и обрабатывать собственный приусадебный участок.

Ефим Павлович с женой и дочками, а потом и внуками, как правило, именно сюда отправлялись на выходные и каникулы, занимая небольшой семейный номер. По приглашению Славского здесь отдыхали с семьями его друзья – замминистра здравоохранения Аветик Бурназян, известный хирург, а позже министр здравоохранения Борис Петровский, главный «внедритель» ядерного оружия в армии, начальник 12-го Главного управления Минобороны генерал-полковник Николай Егоров и другие.

Доктор геолого-минералогических наук, заслуженный геолог РФ Алексей Тарханов вспоминал: «Ефим Павлович – простой русский мужик, тучный, но очень подвижный. Постоянно катался на велосипеде, играл с нами в волейбол и на бильярде. Всех помнил, приветливо здоровался, азартно играл с женщинами в домино, лото и подкидного дурака. Рядом всегда сидел наш сосед по московской квартире (дом Средмаша) и играл на баяне. Все обедали в общей столовой. Разумеется, о работе никаких разговоров не вели» [117].

Если дело было зимой, атомщики и приглашенные внушительной группой отправлялись на лыжах в лес под неизменным (до начала 1980‐х) предводительством Славского. Младшая дочь Славского Нина Ефимовна вспоминает: «Не скажу, что на лыжах он бегал, но по выходным нередко километров по двадцать проходил. Он был человек грузный, и лыжи у него были широкие, охотничьи, с тремя бороздами. По этой лыжне с тремя бороздами все понимали: здесь прошел Славский» [48].

Маршрут похода, как правило, был неизменным – до санатория «Мцыри» (имение Середниково бабушки М.Ю. Лермонтова – Е.А. Арсеньевой-Столыпиной) протяженностью около 40 километров. По возвращении накрывался общий стол с умеренным количеством «горячительного», потом играли в домино и бильярд, вечером смотрели кино, парились в бане.

Это был заведенный с сезонными вариациями «опалихский порядок Славского», и ему с радостью следовали коллеги и родные. Вместе встречали Новый год, 8 Марта, отмечали юбилеи. Кем-то был написан даже «Гимн Опалихи», не обошедшийся без упоминания Славского. Его исполняли под гитару в гостиной дома отдыха на бардовский манер:

Опалиха. За бильярдом. 1976 г.

[https: //www.opaliha.ru]

Знаем мы, что красивее

Есть места под Москвой,

Но Опалиха милая,

Нам дороже с тобой (…)

А походы на Фирсановку,

Зимней лыжною порой,

Мы геройски усталые,

Возвращались домой.

Впереди всегда Ефим шел Палыч,

Не отстать мы от него старались,

И всегда дорогою прямой

Он водил нас летом и зимой…

В такие дни заваленный делами и заботами «атомный министр» хоть немного «выдыхал», общался с дочками, внуками – правда, тоже «коллективно», между общением с коллегами и гостями. Но эти счастливые «семейные моменты» бывали подмечены наблюдателями. Например, главным конструктором ВНИИ автоматики, доктором технических наук Аркадием Бришем, который был частым гостем в Опалихе:

С внучкой Антониной. Июнь 1978 г.

[Из открытых источников]

«Ефим Павлович был прекрасный муж и отец. Удивительно было видеть этого в общем строгого, сдержанного человека, когда он разговаривал с внучкой Тошей – голос звучал ласково, а глаза лучились любовью. У Ефима Павловича была крепкая, дружная семья. Большую роль играла обаятельная, умная и мудрая Евгения Андреевна. Выступление Ефима Павловича было гимном любимой женщине, вскрывало его нежную и благородную душу» [39. С. 175].

В биографии великого человека, каким несомненно был Ефим Павлович Славский, интересна каждая «бытовая» деталь. Совсем немного их дают ближайшие родственники главы Минсредмаша. Например, внук Павел Славский:

Ефим Павлович и Евгения Андреевна на традиционной встрече в Опалихе. 1977 г.

[https: //www.opaliha.ru]

«Стол всегда был чистый – никаких документов. Это я точно помню. Может, потому и кабинет не запирался никогда. Еще помню, что дед, когда работал в Москве, обедать обязательно приезжал домой. Бабушка великолепно готовила. Часто был украинский борщ – дед его очень любил и всегда ел со жгучим перцем. Еще любил жареные пирожки с мясом и капустой, поэтому бабушка их тоже часто готовила. Вообще, дом был очень хлебосольным. Гости бывали часто.

Домой и на работу его возил водитель на персональной машине. Вообще, дед был очень скромный человек. Личного автомобиля никогда в жизни не было. Как и личной дачи. Помню, я дождаться не мог, когда же поеду в Опалиху. Там проходили турниры в домино. Столы выносили на центральную площадку, разбивались на команды. Правда, дед чаще всего играл в паре с моим отцом или дядей и очень не любил проигрывать, ворчал по этому поводу. Еще дед очень любил баню и старался посещать ее еженедельно по субботам» [48].

И здесь снова, как только воспроизводимый в воспоминаниях портрет нашего героя начинает клонится в какую-то одну «архетипичную» сторону: баня – лыжи – домино – водка – борщ – пирожки, всплывает совершенно другая сторона Славского-человека, выбивающаяся из трафарета. О ней свидетельствует Р.В. Кузнецова:

Опалиха. Партия в домино. 1979 г.

[Из открытых источников]

«При всей своей простоте Славский был просвещенным человеком – много читал, любил поэзию, посещал с супругой чуть ли не все премьеры в Большом театре. При мне однажды в шутку напел кусок арии Германа из оперы Чайковского «Пиковая дама». После смерти Ефима Павловича у меня в музее оказалась вся коллекция грампластинок, которые он собирал – чего там только нет! И Рахманинов, и Шостакович, и Мусоргский, и Моцарт. Это был интеллигент, который сам себя сделал…»

Вечно занятый Славский не хотел стоять на месте в культурном своем образовании. Кроме специальной, он читал много художественной литературы, делая записи в особой тетрадке. В ней отмечены русская и зарубежная классика, советская «героика», приключения и путешествия, мемуары военачальников.

«Интеллигентную» тему продолжает Ангелина Гуськова, обращающая внимание на то, что Ефим Павлович был очень любознательным человеком. Подтверждая его увлечение «активным отдыхом», Ангелина Константиновна замечает: «В последние годы появилась возможность и потребность обратиться к другим видам отдыха – книгам. Интересно, что может быть, впервые в жизни в размышлениях о пережитом Е.П. привлекла поэзия. Выбор его был закономерен, он показывал мне и читал (в книгах были закладки, свидетели повторного обращения к тексту) стихи Фета, Тютчева, Апухтина».

Внук Ефима Павловича