«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин
А.И. Микоян, Н.С. Хрущев, К.Е. Ворошилов беседуют с писателями во время встречи с творческой интеллигенцией на бывшей даче И.В. Сталина «Семеновское». 19 мая 1957
[РГАСПИ]
Хрущев скажет: «Что предлагается [Молотовым] – неприемлемо. <…> М. б., по-другому подойти – инспекции при совнархозах, подчиненные совнархозам».
Как зафиксирует протокольная запись, Маленков в целом согласится с необходимостью «организовать контроль с учетом новых органов управления]. Совнархозы наделить контроле[м]». Он, однако, «посмеет» возразить Хрущеву: «Центральный орган нужен».
Хрущев будет стоять на своем: «Неправильно толкуют ленинское положение о госконтроле. Перестроить госконтроль»148. Сухая протокольная запись не отразила всех эмоций, да, пожалуй, и содержания этой полемики.
Чуть позднее, на июльском пленуме 1957 года, секретарь ЦК Аристов по свежим следам будет в красках рассказывать о том, как проходило заседание: «Нам в ЦК неизвестно, с кем вы ведете разговоры, – неожиданно вскочил и чуть ли не взревел Маленков. – Доложите нам, с кем вы ведете подобные разговоры. <…> Казалось бы, по пустяку. Раньше этого за Маленковым не наблюдалось». Брежнев в ответ укажет на статью в «Правде» первого секретаря Горьковского обкома Игнатова, к которому благоволил Хрущев, и первого секретаря ЦК КП Казахстана Яковлева, который возглавил его после отъезда Брежнева в Москву149. Маленков не решится идти дальше в противостоянии, прямо выводившем его на Хрущева, который стоял за публикацией в «Правде». Тем более что главный интересант – Молотов – не проявит явного внимания к конфликту, разгоравшемуся на его глазах. На этом инцидент и завершится. Но срыв Маленкова представляется очень характерным и показательным. Эмоциональный накал во взаимоотношениях, похоже, достиг апогея. Маленков, находясь, что называется, на взводе, предпринял неподготовленную атаку на хрущевские позиции по частному вопросу. Вне зависимости от того, состоялись уже формальные договоренности «старой гвардии» о совместном выступлении против Хрущева или нет, этот эпизод ясно показывает, что к этому времени внутриэлитная консолидация на антихрущевских позициях зашла уже очень далеко. Совнархозам, кстати, была суждена короткая жизнь. После отставки Хрущева Брежнев пересмотрит свои взгляды на эту хрущевскую инициативу, и эксперимент признают неудавшимся.
В мае Молотов получит еще одно подтверждение, что Хрущев готовит против него атаку. 19 мая руководители партии и правительства проведут встречу с деятелями культуры на правительственной даче в Семеновском, «дальней» даче Сталина. Во встрече примут участие около 400 человек. Во время официального обеда Хрущев начнет произносить речи, которых наблюдатели насчитают четыре. Он продолжит идеологическую накачку, начатую им в выступлении на пленуме правления Союза писателей СССР, который состоялся несколькими днями ранее, 14–17 мая. Помимо этого, неожиданно для всех он заведет разговор о внутрипартийных разногласиях и заявит: «У меня бывают споры с Молотовым».
На это заявление довольно остро отреагируют члены коллективного руководства. Они будут прямо указывать на недопустимость подобного поведения. По мнению Кагановича, затрагивать в среде беспартийных внутрипартийные вопросы – неправильно. Маленков, выступая на июльском пленуме, скажет: «Выступление на собрании беспартийных с вопросом, который следует рассматривать только на Президиуме ЦК, является недопустимой вольностью. Меня тревожит, как бы этого не повторилось»150. Первухин будет вспоминать на пленуме, что 20 мая с ним о том же самом говорили Каганович, Маленков, Молотов и Булганин.
Со слов Первухина, имевшего отдельный разговор на эту тему и с Микояном, тот тоже нашел неудачным этот демарш Хрущева.
Всего этого оказалось слишком мало для формирования альтернативной политической программы. Ее отсутствие самым негативным образом сказалось, как только кризис выплеснулся за пределы аппаратных коридоров, когда решать вопрос о власти потребовалось политическим путем. К началу лета 1957 года противоречия внутри Президиума обострились, а процесс консолидации антихрущевских сил вступил в завершающую стадию. Выход из сложившейся ситуации оппозиционеры видели в смещении Хрущева. 6—13 июня Хрущев и Булганин нанесут визит в Финляндию. В эти дни, вероятно, и состоятся формальные договоренности членов «антипартийной группы» о выступлении против Хрущева. Булганин в августе 1959 года на заседании КПК подтвердит, что договоренность «об отстранении т. Хрущева» состоялась «до заседания» Президиума151.
Стенограмма июльского 1957 года пленума ЦК зафиксировала выступление секретаря ЦК М.А. Суслова. Он являлся участником событий, предшествовавших пленуму, за исключением одного дня – 18 июня. Суслов сообщил свои «показания» участникам пленума ЦК в присутствии «обвиняемых», не возразивших по существу изложения событий. Так что мы можем вполне полагаться на примерное изложение канвы событий Сусловым.
18 июня «группа Маленкова», как она однажды будет названа в партийных документах, потребует внеочередного созыва заседания Президиума ЦК под предлогом обсуждения вопроса о поездке членов Президиума и секретарей ЦК в Ленинград в связи с празднованием 250-летия города. Причем на заседании не смогли присутствовать многие из членов Президиума и секретари ЦК, находившиеся вне Москвы.
Заседание 19 июня началось со спора о том, кто будет председательствовать. Председателем станет Булганин. Прения открыл Маленков, который заявил, что «в Президиуме ЦК сложилась невыносимая обстановка, которую долго терпеть нельзя». Именно «Маленков затем выступил с резкими нападками на тов. Хрущева, с обвинениями тов. Хрущева в культе личности, в нарушении им принципов коллективного руководства. Маленков, – укажет Суслов, – был поддержан некоторыми другими товарищами, в особенности т.т. Кагановичем и Молотовым»152. Маленков предъявит Хрущеву и вполне ясные содержательные претензии. Во-первых – в неправильном понимании взаимоотношений между партией и государством. Хрущев, скажет Маленков, «сбивается на зиновьевское отождествление диктатуры пролетариата с диктатурой партии»153.
Подвергнет критике Маленков и лозунг Хрущева «в ближайшие годы догнать и перегнать США по производству молока, мяса на душу населения». Свое сомнение он обоснует «отсутствием соответствующих расчетов». Вполне здравое рассуждение Маленков сопроводит, однако, высказыванием, что эта установка противоречит линии партии на преимущественное развитие тяжелой промышленности.
Указание Суслова на это противоречие вызовет в зале заседаний смех. Улыбнемся и мы вместе с участниками пленума. Маленков, долгое время защищавший прямо противоположные приоритеты, в полемическом задоре вдруг объявил себя сторонником чужих подходов, выставив сам себя беспринципным политиканом.
Ряд членов и кандидатов в члены Президиума (А.И. Микоян, Н.С. Хрущев, Г.К. Жуков, Л.И. Брежнев, Е.А. Фурцева) указали на недопустимость рассмотрения столь важных вопросов в отсутствие многих его членов и кандидатов в члены, а также некоторых секретарей ЦК. В результате Президиум
