Хроническое искусство. Влияние болезней на великие картины - Татьяна Кирсанова

искусства: исследователь не обнаружил более ранних христианских картин с изображением святого Луки, который лечит кого-либо от водянки, хотя есть средневековые иллюстрации с изображением самого Иисуса, исцеляющего от нее взрослого (эта история описана в Евангелии от Луки 14: 1–6). При этом образ прокаженного был настолько «отточен» художниками того времени, что все подобные изображения, где Христос исцеляет больного с красной сыпью, имели общие черты. Эрих Шлейер отобрал множество картин эпохи Возрождения, на которых изображены больные дети, но асцита ни на одной из них не обнаружил. Из чего можно сделать вывод, что Ланфранко написал ребенка либо с натуры, либо по памяти. Но в любом случае это не предмет фантазий художника. И, как оказалось при дальнейшем расследовании, Ланфранко писал своих героев только с реальных моделей. Значит, это портрет реального больного ребенка, жившего в XVII веке.

Чем болел этот ребенок? Асцит – не специфический симптом. Он может быть проявлением множества болезней. Так, сосредоточившись на асците ребенка, можно предположить, что его живот «набух» из-за низкого уровня альбумина; например, от недоедания (квашиоркор), или заболевания почек (нефрологи могут даже предположить морфологический субстрат болезни – минимальные изменения, являющиеся самой частой причиной нефротического синдрома у детей), или заболевания печени (цирроз). Заболевания почек и печени, конечно, могут привести к бледности кожных покровов, а цирроз – к портальной гипертензии и асциту. Но склеры? В отличие от желтушных склер пациента с циррозом, глаза этого ребенка серовато-голубые. Точно так же, как и его губы – тусклые, серо-сине-пурпурные.

Еще сто лет назад такое состояние называли «синюха». В англоязычной литературе до сих пор можно встретить термин «синдром голубого ребенка» (blue baby syndrome). Он свойственен ряду заболеваний, при которых нарушена транспортировка кислорода кровью, что приводит к посинению кожи у детей. Исторически термин «синдром голубого ребенка» относился к младенцам с одним из двух состояний: либо это цианотические пороки сердца (разновидность врожденных пороков сердца, приводящая к низкому уровню кислорода в крови из-за уменьшения притока крови к легким или из-за смешивания крови, обогащенной кислородом, с бескислородной кровью), либо метгемоглобинемия (состояние, при котором часть гемоглобина находится в форме метгемоглобина, в котором железо трехвалентно). Метгемоглобин не может служить переносчиком кислорода от легких к тканям, поэтому насыщение кислородом всех органов резко снижается.

Оба эти состояния вызывают цианоз, или посинение кожи и слизистых оболочек. Обычно насыщенная кислородом кровь имеет красный цвет, а кровь без кислорода приобретает синие оттенки. У младенцев с низким уровнем кислорода кровь может быть даже фиолетовой.

Голубые губы и глаза малыша, серая кожа, слабость, отечный синдром и асцит указывают на вероятный диагноз «врожденный порок сердца».

Именно такой вердикт вынес доктор Томас Хайне в своих рассуждениях о болезни: «Вид ребенка сильно напоминает многих детей с неоперированными врожденными пороками сердца в развивающихся странах, в которых я побывал».

Может ли эта картина изображать врожденный порок сердца? Более тяжелые цианотические пороки сердца без операции довольно быстро приводят к летальному исходу еще в младенчестве. Основным исключением является тетрада Фалло, но у детей с таким заболеванием редко наблюдается асцит.

Возраст ребенка является важным ключом к постановке диагноза. Тоддлеры (дети от 1 года до 3–4 лет. – Ред.) с самым распространенным пороком сердца, дефектом межжелудочковой перегородки, обычно сначала кажутся здоровыми. Однако, если дефект достаточно велик, непрерывная перегрузка кровью, проходящей слева направо, рано или поздно может привести к срыву компенсаторных возможностей. В течение нескольких лет хроническое шунтирование крови слева направо приводит к развитию синдрома Эйзенменгера, который и является причиной синюхи.

Единственная особенность малыша, изображенного на картине, которая входит в некоторое противоречие с предполагаемым диагнозом, – это его упитанный вид. Как правило, младенцы с цианотическими пороками сердца отстают в физическом развитии. Однако здесь следует учесть художественные предпочтения эпохи барокко, а они подразумевали изображение детей толстыми и крепкими.

Еще одна интересная деталь заключается в том, что святой Лука, кажется, оценивает пульс на лучевой артерии ребенка. Понимал ли Ланфранко физиологическую связь между сердечной недостаточностью и слабым пульсом? Возможно, нет.

Насколько нам известно, Ланфранко крайне редко посещал вскрытия, в отличие от Леонардо да Винчи или Микеланджело, и, по всей видимости, не обладал значительной медицинской или анатомической библиотекой (это подтверждает Эрих Шлейер). Скорее всего, Ланфранко следовал художественному обычаю изображать врачей, измеряющих пульс, т. к. именно описание характеристик пульса было важным компонентом врачебного осмотра на протяжении тысячелетий. В то же время следует помнить, что медицина в Италии XVII века стремительно развивалась, уроки анатомии иногда проводились публично. За век до рождения Ланфранко, в 1513 году, да Винчи проиллюстрировал дефект межпредсердной перегородки, а в 1614 году Санториус Падуанский описал, как врач может использовать маятник для точного измерения пульса пациента. Реальдо Коломбо (1516–1559) первым описал малый круг кровообращения, а Фабрициус (1537–1619) – клапаны в венах. Важно отметить, что Уильям Гарвей тоже жил в Италии и изучал работы этих анатомов до того как опубликовал свой революционный труд «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у животных» (1628). Вероятно, Ланфранко как образованный человек, живший в Парме, Риме и Неаполе, знал о некоторых из этих достижений. Но, что несомненно, изображение ребенка с сердечной недостаточностью сделано как раз в то время и в том месте, где происходили самые значимые открытия в области анатомии и физиологии сердечно-сосудистой системы.

Если предполагаемый диагноз верен и у ребенка с картины Ланфранко действительно врожденный порок сердца, то, по убеждению Томаса Хайне, это самое раннее изображение пациента с такой патологией. И выполнено оно задолго до того как врачи XIX века Далримпл, Роджер и Эйзенменгер впервые описали эту болезнь.

Интересно, почему Ланфранко решил изобразить эту необычную сцену. Некоторые искусствоведы утверждают, что эта картина – ex voto (обетный дар), она была заказана родителями в честь исцеления их ребенка и дарована церкви. Безусловно, такое исцеление в эпоху скудных возможностей медицины было чудом, ведь даже волшебные свойства дигиталиса были описаны Уизерингом лишь в 1785 году. Есть и другое объяснение. Ланфранко, любящий отец, изобразивший с особой любовью всех своих пятерых детей, был тронут встречей с незнакомым больным ребенком. Если это так, картина говорит о явно растущем интересе к медицине в Италии эпохи Возрождения. Таким образом, картина Ланфранко имеет важное значение для истории медицины: художник с точностью изобразил патологию, которую врачи смогли объяснить только столетия спустя.

В своей статье Томас Хайне делает интересное заключение: возможно, если бы врачи активнее изучали картины, подобные этой, они могли бы совершенствовать свои способности к наблюдению. Ведь, как однажды заметил сэр Уильям Ослер, «нет более трудного искусства, чем искусство наблюдения».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

Thomas F. Heyne; Lanfranco’s Dropsical Child: The First Depiction of Congenital Heart Disease? Pediatrics August 2016; 138 (2): e20154594. 10.1542/peds.2015–4594

Неизвестный