Таинственные дневники Лиса Корнелия - Микаэль Брюн-Арно
— Приветствую тебя, юный Корнелий, я очень рад нашей встрече, — произнёс тот, крепко пожимая мою лапу, и широко улыбнулся, продемонстрировав все свои великолепные клыки. — Мы попросили госпожу Цесарку, чтобы сегодня в твою честь подали самые вкусные осенние блюда. Если не ошибаюсь, сегодня у нас в меню жареный турнепс, фаршированный хрустящими каштанами, сладко-солёный пирог с тыквой и ревенём, жаренные в масле пончики из сладкого картофеля с корицей, а на десерт — шарлотка с каштанами и карамельным кремом. Как ты думаешь, это тебя порадует?
— Это еда на целую неделю? — наивно спросил я.
— Да нет же, щенуля! — рассмеялся Амбруаз. — Это чтобы отметить твой приезд!
Ах, что это была за неделя! В комнате Амбруаза я нашёл сотни изумительных деревянных игрушек, мячей и плюшевых зверюшек. Мне выделили уютную комнату, и я очень быстро заполнил её книгами, которые с жадностью читал по вечерам; потом там появилась роскошная одежда, которую я отказывался надевать вплоть до этого вечера: шёлковые рубашки, галстуки, прочные и красивые штанишки… Они делали всё, чтобы я чувствовал себя как дома. Но мысли уносили меня совсем в другое место.
— Это очень любезно с вашей стороны, — сказал я и попытался довольно неуклюже поклониться. — А вам удалось разузнать что-нибудь относительно моих родителей?
— Мы продолжаем поиски, — спокойно ответил граф, но я заметил, что ему было неловко.
— Нельзя ли поговорить об этом после ужина? — перебил его Амбруаз и жестом дал понять мажордому, господину Барсуку, что лакеи могут подавать еду.
— Да, настало время подкрепиться! Прошу вас, дети мои, усаживайтесь, а ты, Корнелий, не стесняйся и попробуй всё, — подхватила графиня, чтобы скрыть своё волнение.
«Я вовсе не её ребёнок, — подумал я позже, когда уже улёгся в свою огромную кровать под балдахином. — И мне вовсе не хочется откладывать разговор. Глупый Амбруаз! Если им известно, где мои родители, почему они не хотят мне рассказать? Прошло уже почти два года. Мне так плохо без них! Решено! Сегодня же вечером я добьюсь ответа!» От этих мыслей всё во мне вскипало.
Когда я убедился, что все в поместье уснули, я потихоньку выбрался из кровати, стараясь ступать как можно осторожнее, чтобы не скрипнули половицы, потом натянул новое пальто и шарф, чтобы мне не был страшен ночной холод. В тёмных коридорах были расставлены масляные лампы, и в их тусклом свете моя тень то разрасталась в страшное чудовище, то уменьшалась, превращаясь в простое пятно. «Я иду, я иду, — повторял я про себя, спускаясь по покрытым ковром ступенькам к кабинету графа. — Я не забыл вас, папа и мама. И я уверен, что вы меня тоже не забыли». Я так настойчиво думал о них, что даже не заметил, что пропеваю свои мысли вслух.
На моё счастье, кабинет Исидора не был заперт, и, толкнув дверь, я замер, потрясённый видом огромных книжных шкафов, заполненных научными энциклопедиями и архивными документами графа. Но у меня не было времени ни на чтение, ни на созерцание сокровищ волка. На секретере я нашёл документы, в которых значились имена моих родителей, а внизу был указан адрес: Вишнёвая аллея. Охваченный радостными мыслями и в надежде вскоре увидеть папу и маму, я решил, что не буду дожидаться рассвета.
— Корнелий! — выходя из кабинета, я оглянулся на оклик и увидел какую-то тень на верхней ступеньке огромной лестницы. — Я пойду с тобой.
Это был Амбруаз, и он уже натягивал пальто.
— Мне не нужны сопровождающие! — рявкнул я, когда он догнал меня. — Ты скрываешь от меня правду с тех самых пор, как мы встретились. Я нашёл адрес, и я сейчас же отправляюсь туда! Ты не сможешь мне помешать.
— Да я и не собираюсь, Корнелий. Но я пойду с тобой, — повторил он, выходя в сад. — Ты мне тоже не сможешь помешать.
В Звёздных горах все спали, на улицах мы не увидели ни одной живой души, мы молча шли вперёд. Неужели всё это время мои родители находились там, в какой-то четверти часа ходьбы? Когда мы с Амбруазом, не отстававшим от меня ни на шаг, добрались до Вишнёвой аллеи, я сразу понял, что там никто не живёт. Там находился парк, где лежали древние камни, и обитатели Звёздных гор приходили в это место, чтобы сказать последнее «прости» тем, кого любили. Мы вошли в скрипучие ворота, прошли примерно сотню метров, показавшихся мне бесконечными, и увидели под ветвями могучего дуба два великолепных надгробия. «Лисы Ферреол и Теодора, трагически погибшие во время исследовательской экспедиции».
