Мы там были - Алексей Гришин

– Оружие к бою, – приказал майор, – Но без команды огонь не открывать.

Майор Шемякин ехал в первом «газике», вместе со мной и Сашкой Абрамцевым. У Сашки руки были заняты рулем, а я и так держал автомат в обнимку и наготове, лишь предохранителем щелкнуть. Я выставил ствол в окно, подавая тем самым знак бойцам во втором автомобиле, мол: делай, как я и смотри в оба.

Улицы столицы, и в лучшие-то времена не блиставшие чистотой, были завалены мусором и нечистотами. Кое-где дымились груды покрышек и остатки баррикад, валялись обрывки плакатов с надписями красной краской. Похожие надписи покрывали многие стены. Не знаю, о чем там говорилось, но выглядели они не слишком миролюбиво. Большинство окон, выходящих на улицу, превратились в зияющие черные провалы, ощетинившиеся блестящими осколками стекла. В одном из переулков, мимо которого мы проезжали, я заметил лежащие тела, их обнюхивали собаки. Живые люди нам тоже встречались. Чаще всего это были группы из десятка-двух смуглых мужчин и подростков в грязной и порванной одежде, растаскивающих барахло из магазинчиков и лавок. Иногда они ругались и дрались между собой, а иногда просто брели, пошатываясь, вдоль улицы, или сидели на корточках, мерно качая головами, словно китайские болванчики. Аптеки и больницы, разумеется, тоже разорили в поисках наркотиков – в придачу к той дури, которую американцы тоннами по дешевке продавали местным.

Некоторые из туземцев провожали нас недоуменными взглядами и что-то кричали вслед. Но остановить машины никто не пытался. Это были всего лишь обкурившиеся местные бездельники, превратившиеся на время смуты в хулиганов и мародеров, а не вооруженные и опасные отряды, готовые нападать и убивать.

Прежде чем местная шпана успела расчухать что к чему и призвать на помощь настоящих боевиков, мы промчались по улицам столицы до самого центра. Здесь, неподалеку от дворца туземного князька, сбежавшего из страны, когда уличные беспорядки вышли из-под контроля, располагалась наша дипломатическая миссия. Это было довольно скромное даже по местным меркам двухэтажное здание. Но… с очень крепким и высоким забором из металлических прутьев. Несколько трупов в гражданской одежде валялись вдоль забора, один повис на венчающих прутья остриях. Белых среди них не было. В двух-трех местах на фасаде дипмиссии виднелись большие черные пятна, оставленные бутылками с зажигательной смесью. Стекла в окнах, конечно, были выбиты, но решетки держались. Прочная входная дверь не взломана. Похоже, мы успели вовремя.

Майор Шемякин, перегнувшись через плечо Саши, надавил на клаксон. Резкий гудок разорвал пропитанный гарью и вонью воздух. Смуглые бездельники, кучкующиеся чуть дальше по улице, оживились, что-то залопотали по-своему. Оружия у них я не заметил, но у некоторых в руках были палки.

– Из машин! – раздался приказ.

Держа оружие наготове, мы покинули транспорт и рассредоточились. Двое бойцов по углам участка, обнесенного забором дипмиссии, двое на противоположной стороне улицы, один – при майоре и возле «газиков», напротив входа в здание. Этим последним оказался я, так что последующие события и диалоги происходили в моем присутствии.

– Есть кто живой?! – крикнул Шемякин в сторону здания, сложив ладони рупором, – Выходите! Такси подано!

В окнах дипмиссии мелькнули чьи-то фигуры, послышались неясные голоса. Затем, из-за двери раздался треск, с которым, вероятно, отдирали приколоченные доски.

– Только не стреляйте, родненькие! – услышал я крик, и с удивлением понял, что голос женский, – Свои мы, русские. Не стреляйте!

Дверь, наконец, поддалась усилиям и распахнулась. Из здания дипмиссии высыпала целая ватага, в том числе как минимум три женщины. Я с тревогой принялся пересчитывать людей, прикидывая, скольких из них могут вместить два «ГАЗ-69». Майор Шемякин, судя по озабоченному выражению на лице, подумал о том же, о чем и я. На инструктаже нам сказали, что будут лишь двое военных советников, плюс, возможно, двое охранников дипмиссии. Никакие женщины планом не учитывались. Также, сюрпризом для нас стал толстый, обильно потеющий пожилой мужчина, оказавшийся ученым-физиком, Анатолием Лебедевым. Он, видите ли, так увлекся изучением свойств и особенностей местного урана, что пропустил мимо ушей и шум народного восстания, и объявление об эвакуации. Еще один внеплановый пассажир оказался высоким худощавым типом, одетым в непривычную для нас в то время джинсу. На лацкане потрепанной куртки был приколот нелепый круглый значок в виде смеющейся рожицы. Его длинные темные волосы падали на бледный лоб и глаза, словно у заграничного рок-музыканта, а губы кривились в усмешке.

Женщины были в возрасте и не особо привлекательные. Оно и понятно: молодые красавицы с соответствующим образованием работали в посольствах и представительствах в США и Европе, а не в такой дикой дыре с ужасным климатом. Одна была в строгом деловом костюме с испачканными и порванными на коленях брюками, словно ей пришлось ползти на четвереньках, и с пятнами пота подмышками и на спине. Она оказалась стенографисткой дипмиссии. Вторая – пресс-секретарь советского торгового представительства, огненно-рыжая, но без свойственной многим рыжим женщинам притягательности. Имела глупость пару дней назад взять выходной и уехать аж за двадцать километров от столицы, купаться на побережье. Естественно, опоздала на эвакуацию. Третья – врач, работавшая консультантом в местном госпитале. Круглолицая, румяная, больше похожая на повариху. Вполне вероятно, две из трех – внештатные сотрудницы КГБ. И каким чудом им удалось целыми и невредимыми добраться до дипмиссии через улицы, кишащие разъяренными или обдолбанными наркотой туземцами? «А скольким таким же опоздавшим не удалось?» – задал я себе вопрос.

Оставшиеся четверо мужчин были, собственно, теми, ради кого и затевалась наша спасательная операция. Они держались чуть в стороне от женщин и гражданских, словно подчеркивая свой особый статус.

– Полковник Еремеев, – представился, подойдя к нашему командиру, один из военных советников, сухопарый седой мужчина, с неприятным колющим взглядом серо-голубых глаз, – Это, – кивнул он в сторону своего коллеги, – майор Болотников. А те двое – сотрудники охраны дипмиссии, из Безопасности. Спасибо, что вернулись за нами. Тут такая заваруха началась, что сами мы, наверное…

– А это еще кто?! – грубо прервал полковника обычно тактичный и невозмутимый Шемякин, указывая на длинноволосого стилягу со значком. Тот, поняв, что говорят о нем, пятерней отбросил волнистые волосы от лица и смерил нас насмешливым