«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин
Косарев, как и многие его товарищи, попадет под каток Большого террора. В августе 1937 года в специальной резолюции пленума ЦК ВКП(б) будет указано, что ЦК комсомола и в первую очередь Косарев «проявили нетерпимую политическую беспечность и проглядели особые методы подрывной работы врагов народа». Осенью 1938-го инструктор ЦК ВЛКСМ О.П. Мишакова напишет Сталину письмо, в котором пожалуется вождю на руководство ЦК ВЛКСМ.
На VII пленуме ЦК ВЛКСМ 19–22 ноября 1938 года, о котором и напомнит Руденко, Косарев был снят с должности первого секретаря. М.Ф. Шкирятов выступит на пленуме с докладом о результатах разбора заявления Мишаковой и положении дел в ЦК комсомола. Решением пленума будут сняты со своих постов секретари ЦК А.В. Косарев, С.Я. Богачев, В.Ф. Пикина – «за бездушно-бюрократическое и враждебное отношение к честным работникам комсомола, пытавшимся вскрыть недостатки в работе ЦК ВЛКСМ, и расправу с одним из лучших комсомольских работников (дело тов. Мишаковой)». Сама Мишакова на том же пленуме будет избрана секретарем ЦК. Первым секретарем тогда станет Н.А. Михайлов, который на июньском 1957 года пленуме ЦК, уже в статусе члена Президиума ЦК КПСС, присоединится к обвинителям. Он заявит, что именно Маленков «вместе с Берией состряпал дело, жертвой которого стал А.В. Косарев и целая группа других работников»131. Михайлов проработает с Мишаковой до июля 1946 года, когда Секретариат ЦК ВКП(б) удовлетворит ее просьбу о переходе на преподавательскую работу. На пленуме в июне 1957-го Михайлов решится дать ей характеристику. «Совершенно очевидно, – скажет он, – что она – агент Берии, да и не только агент. На совести Мишаковой немало преступлений. Она сыграла позорную роль в избиении многих комсомольских работников… Весь партийный актив знает хулиганское, антипартийное поведение Мишаковой. Всюду и на всех рассылала она заявления, всех она третировала. Она запросто могла пойти к Берии и к Маленкову, последний пользовался ее информацией не только о комсомольских, но и о партийных работниках. Знал ли Маленков обо всех антипартийных действиях Мишаковой? Да, знал. В ЦК на нее поступали десятки заявлений. Много раз, – подчеркнет Михайлов, – я сам говорил Маленкову о невыносимой для работы обстановке, просил защиты и поддержки, – и этого не было». Из выступления Михайлова станет ясно, что, вероятнее всего, Мишакова не по собственной воле написала заявление о переходе на преподавательскую работу. Михайлов расскажет также, что в 1946 году в кабинете А.А. Жданова состоялось – с участием Шкирятова и работавшего в то время в ЦК КПСС Н.С. Патоличева – очередное разбирательство дела Мишаковой. «Но и оно ни к чему не привело», – так показалось тогда Михайлову. Результат, однако, не заставил себя долго ждать, и Мишакова была удалена из органов партийно-комсомольского руководства. Усилия к этому, вероятно, приложил Жданов. Именно он в послевоенный период на короткое время станет основным конкурентом Маленкова в борьбе за влияние на Сталина и близость к нему. Решающую роль в этом деле сыграет еще один секретарь ЦК – М.А. Суслов. Именно ему поручат разбираться с одним из доносов Мишаковой, и он дважды будет вносить на Оргбюро ЦК предложение об ее увольнении. Только после повторной постановки этого вопроса и будет принято соответствующее решение. «Тов. Маленков дальше не мог сопротивляться, но решение Секретариата выпустил без подписи». Нельзя не отметить, что не пройдет и месяца после завершения этого скандального дела, как недавно назначенный на пост секретаря ЦК А.А. Кузнецов примет кадровые дела от Маленкова, который попадет в опалу и в августе 1946-го будет снят с поста секретаря ЦК.
Почему Маленков укрывал Мишакову? – задавался вопросом Михайлов. И ответил сам себе: «Потому что он был обязан своему другу Берии»132.
Секретарь Всесоюзного центрального исполнительного совета профессиональных союзов (ВЦСПС) Н.В. Попова назовет Мишакову провокатором, которого «тов. Маленков держал в ЦК». «Разве не знал тов. Маленков, что она всех терроризировала? Ему об этом говорили, я обращалась, просила принять меры, из-за нее честных людей избивали. Ведь она писала множество заявлений, с легкостью наклеивала ярлыки “враг” и “шпион”». «Разве не ясно, – спросит Попова, – что он держал ее в ЦК и использовал в провокационных целях?» Мишакова, станет утверждать Попова, фабриковала в аппарате ЦК «всякого рода компрометирующие документы, по которым предъявлялись политические обвинения». Расскажет Попова и свою личную историю: «Вдруг меня вызывают в КПК. Что такое? Говорят мне, что я Кремль положила под ноги. Оказывается, сфабриковали заявление, якобы у меня на даче к Новому году из снега был построен зубчатый забор, – видимо, ребята играли, и – создали политическое дело. Восемь месяцев это дело расследовалось. Меня спасло только то, что я там не жила»133.
Что же касается Косарева, то на пленуме ЦК ВЛКСМ, подведшем черту не только под его комсомольской и партийной карьерой, но и поставившем крест на его жизни, он не станет ни в чем каяться. Он заявит: «Врагом я себя не считаю и считать не буду… никто не может доказать, что я враг народа… Лично я чувствую себя абсолютно спокойно, потому что совесть моя чиста. Никогда я не изменял ни партии, ни советскому народу и не изменю». 28 ноября его арестуют, причем личное участие в аресте примет Берия, который к тому моменту уже возглавит НКВД вместо смещенного Ежова. Находясь в заключении,
