«Практический работник» Георгий Маленков - Андрей Константинович Сорокин

Косарев напишет Сталину письмо, в котором скажет: «Арестованные по моему “делу” комсомольские работники ни в чем не виноваты… Уничтожение кадров, воспитанных Советской властью, – безумие… Требую, чтобы создали честную, авторитетную комиссию, которая без предвзятости проверит все материалы и сделает объективные выводы». 23 февраля 1939 года Косарев будет расстрелян в Лефортовской тюрьме по приговору Военной коллегии Верховного суда. Судьба вновь сведет Маленкова с делом Косарева спустя полтора десятилетия. 17 декабря 1953 года вдова Косарева М.В. Нанейшвили-Косарева напишет на имя Маленкова заявление, в котором укажет на возможную причину личной заинтересованности Берии в аресте Косарева134. Но если тогда это дело огласки не получит, то спустя четыре года на июньском пленуме 1957 года оно «аукнется» Маленкову со всей силой.

«О перегибах»

Сегодня большинство историков признают, что импульсы к развертыванию Большого террора и к его сворачиванию исходили непосредственно с вершины властной пирамиды – от Сталина. Понятно, что в такой ситуации Маленков не мог остаться в стороне от траектории этого маятника, в какую бы сторону тот ни начинал свое движение.

В октябре 1937 года Маленков, вероятно, получив предварительно соответствующее указание, направляет на имя Сталина проект закрытого письма ЦК ВКП(б) «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формальнобюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». На тексте письма Сталин оставил рекомендацию: «Цитировать не из Сталина, а из решений ЦК»135. Согласившись в целом с резолютивной частью письма, Сталин, однако, укажет и на слабости подготовленного Маленковым документа в его преамбуле. «Факты?», «а где факты?», «слабо!» и другие подобные замечания Сталина в изобилии разбросаны на полях проекта письма. На сопроводительной записке Маленкова к проекту документа Сталин оставит выразительные выводы и рекомендации. Он выделит два основных типа врага: «1) Тип карьериста-коммуниста, желающего отличиться и выдвинуться на исключениях и вообще репрессиях. Заклеймить его! 2) Тип утонченного врага, желающего кричать о бдительности, замаскировать свою враждебность и сохраниться… перебить наши большевистские кадры, посеять неуверенность и подозрительность… Истребить его!»136 Получив одобрение вождя в целом, Маленков выступил 14 января 1938 года на пленуме ЦК с докладом «О недостатках работы парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». В этом докладе он почти дословно воспроизведет только что процитированные установки Сталина. 17 февраля 1938 года Маленков в 18-страничной записке доложил Сталину о ходе выполнения партийными организациями постановления январского пленума ЦК, результатах рассмотрения апелляций исключенных из партии, разоблачении «групп клеветников», а также заверил Сталина в том, что Отдел руководящих парторганов ЦК принимает меры к исправлению отмеченных в записке недостатков137. Продолжая эту линию, в августе 1938-го на пленуме ЦК он сделал еще один знаковый доклад: «О перегибах».

Проект закрытого письма ЦК ВКП(б) всем партийным организациям «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков», направленный Г.М. Маленковым И.В. Сталину. 29 октября 1937

Резолюция И.В. Сталина: «Цитировать не из Сталина, а из решений ЦК. Ст[алин]». [РГАСПИ. Ф. 83. Оп.1. Д. 9. Л. 12]

После завершения работы январского пленума 1938 года Маленков внесет предложение о введении в номенклатуру ЦК должностей заведующих особыми секторами обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик. Эта мера станет одним из важных инструментов укрепления властной вертикали. Один из свидетелей и участников этого процесса, М.А. Шамберг, до 1939 года работавший под началом Маленкова в качестве заместителя заведующего ОРПО, в сентябре 1959-го будет вспоминать: «При вызове в ОРПО ЦК на утверждение заведующие особыми секторами во многих случаях лично инструктировались Маленковым. Указания сводились к тому, что они являются доверенными лицами ЦК, должны сообщать в ЦК все, что они считают неправильным и ошибочным в действиях и поведении работников обкомов, в том числе и секретарей». Таким образом, справедливо резюмирует Шамберг, «эта категория работников как бы ставилась над обкомом, становилась независимой от обкомов. Внутри партии устанавливалась своеобразная система слежки». Подчеркнет Шамберг и то обстоятельство, что в этом же духе, по существу, инструктировались и зав. ОРПО обкомов, подчеркивалось, что они «несут особую ответственность за все дело подбора и расстановки кадров»138.

Очень похожим образом создававшуюся Маленковым систему описывал Суханов: Маленков предписывал «о замеченных недостатках лично или по телефону докладывать ему – Маленкову, так и было заявлено, что вы, руководители отделов руководящих парторганов в областях, краях и республиках, являлись “глазом ЦК”… Была установлена практика обязательного письменного заключения ОРПО в центре и на местах, с обязательным приложением справки органов МВД, МГБ при любом кадровом назначении. Так, например, в ЦК КПСС ни один отдел не мог внести предложения о работниках без заключения, подписанного Маленковым»139.

То, что «поборникам» внутрипартийной демократии могло казаться отклонением от норм партийной жизни, на самом деле являлось логичной «доводкой до ума» сталинской модели партии.

Сопроводительная записка Г.М. Маленкова И.В. Сталину к проекту закрытого письма ЦК ВКП(б) всем партийным организациям «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». 29 октября 1937

Подлинник. Машинописный текст, подпись – автограф Г.М. Маленкова, замечания простым карандашом и помета «Читал» – автограф И.В. Сталина.

[РГАСПИ. Ф. 83. Оп.1.Д. 9. Л. 11]

Напомнит Шамберг и о том, что XVIII съезд ВКП(б) раскритиковал так называемый биологический подход к кадровой политике, насаждавшийся Маленковым. «По его инициативе, – укажет Шамберг, – расширялись анкеты для кадров, вводились вопросы о близких и дальних родственниках, и широко стала применяться практика, при утверждении кадров, справок из НКВД». Нельзя не согласиться с Шамбергом в оценке последствий подобной кадровой политики. «Все это, – скажет Шамберг, – порождало и не могло не порождать обстановку чрезмерной подозрительности в партии, в которой всякого рода карьеристские и действительно преступные элементы могли выслуживаться на избиении кадров»140. Умолчит Шамберг только о том, что Маленков мог производить на свет подобные инициативы, но реализоваться они могли лишь после санкции на самом верху властной вертикали. Тем более не упомянет Шамберг и о том, что эта практика мало поменялась к тому времени, когда он осмелился сделать свое заявление, а «маленковские» принципы и подходы к кадровой политике партии просуществовали, мало изменившись, вплоть до 1991 года.

Практика регулярного информирования Сталина о ходе реализации