Император Пограничья 7 - Евгений И. Астахов

Дверь соседнего кабинета распахнулась, оттуда выскочил молодой лейтенант с пистолетом в руке:

— Стоять! Всем стоять! Что здесь происходит?

Дуло смотрело прямо на меня. Глупый мальчишка, решил геройствовать. Я даже не стал напрягаться — просто протянул руку и сжал пальцы. Металл пистолета послушно откликнулся на мою волю, сминаясь, уплотняясь. Через секунду в руке лейтенанта остался бесформенный брусок стали.

— Что за… — он в ужасе уставился на то, что осталось от оружия.

— Садись и не мешай взрослым разговаривать, — посоветовал я.

Парень попятился и рухнул на стул. А Суходолов, воспользовавшись заминкой, попытался выхватить что-то из ящика стола, но я оказался быстрее — пинком вбил стол в грудную клетку противника, прижав его к стене. Тот засипел, морщась от боли, а я дёрнул стол на себя, разворачивая его боком. Содержимое выдвинутого ящика оказалось весьма произаичным: бумаги, деньги и ещё один пистолет.

— Нехорошо хвататься за оружие в присутствии представителей закона, — покачал я головой. — Могут неправильно понять.

Трофимов кивнул полицейским. Те скрутили Суходолова, несмотря на его брань и угрозы. Усадили на стул, пристегнули наручниками к подлокотнику.

— Вы пожалеете об этом! — рычал старший лейтенант. — У меня есть покровители! Вы не знаете, с кем связались!

— Вот об этом и поговорим, — я придвинул стул и сел напротив. — Про покровителей особенно интересно. Но начнём с простого. Ваши люди сегодня напали на моих сотрудников. Почему?

— Не знаю, о чём вы, — буркнул Суходолов, отводя взгляд.

— Норкин уже всё рассказал, — заметил Трофимов. — Так что отпираться бессмысленно.

При упоминании фамилии подчинённого Суходолов дёрнулся. Помолчал, соображая, потом выдавил:

— Ну и что? Проводили проверку незаконной деятельности. Они оказали сопротивление…

— Хватит врать, — оборвал я. — Норкин рассказал про вашу схему с беженцами. Берёте деньги за левые пропуска. Но меня интересуют детали. Кто стоит над тобой? Или, например, что происходит с теми, кто не может заплатить полную сумму?

Суходолов упрямо молчал. Пришлось применить более убедительные аргументы. Я взял со стола металлическую пепельницу, и она начала медленно сгибаться в моих руках, превращаясь в плотный шар.

— Знаешь, человеческая голова по структуре не сильно отличается от этой пепельницы, — заметил я как бы между прочим. — Интересно, с каким звуком она будет сминаться?

— Вы… вы не посмеете! — в голосе Суходолова появились истерические нотки. — Здесь полиция!

— Которая отвернётся в нужный момент, — подсказал Трофимов. — Несчастный случай. Неизвестный маг напал на подозреваемого ещё до ареста. Очень печально. Очень!

Суходолов дёрнулся в наручниках, но продолжал упорствовать. Что ж, придётся применить более действенные методы.

— Расскажи всю правду о вашей схеме, — приказал я, вплетая в голос невидимые нити Императорской воли.

Эффект был почти мгновенным. Зрачки Суходолова расширились, дыхание стало прерывистым. Для наблюдателей это выглядело как паника человека, сломленного страхом. На самом деле древняя сила правителей подавляла его волю, заставляя говорить.

— Мы стрижём деньги со всех: обеспеченных и бедняков. Просто с последних мы берём всё. Кто, сколько может дать. Десять рублей, двадцать, тридцать…

— И пускаете их в город?

— Нет, — охотно ответил собеседник. — Говорим, что повезём окольными путями, чтобы стража не заметила. Грузим в фургоны и везём в старый карьер. Место тихое и далеко от города. Тела там не найдут.

В комнате повисла тишина. Даже видавшие виды полицейские выглядели шокированными.

— Убиваете, — не спрашивал, а констатировал я.

— Гон всё спишет, — равнодушно отозвался Суходолов. — Кто потом разберёт, от чего они погибли? Скажем, что Бездушные напали на нелегалов за городом. Никто не подкопается.

Мерзость. Хладнокровное убийство десятков, сотен людей. И всё ради чего? Ради жалких грошей?

— Сколько? — мой голос прозвучал глухо. — Сколько людей вы так убили?

— Я не считал. Может, человек пятьдесят. Может, больше…

Трофимов отвернулся к окну. По его сжатым кулакам было видно, что он еле сдерживается. А я продолжил допрос:

— Теперь о тех, кто может заплатить нормальную сумму. Пятьдесят, сто, двести рублей. Их вы пускаете?

— Да, но не просто так. Пропуск нужно оформить официально, а для этого нужна определённая подпись сверху. Я подаю рапорт, что такой-то человек оказал особые услуги княжеству, заслуживает поощрения в виде временного вида на жительство. И этот рапорт подписывают.

— Кто подписывает?

— Боярин Уваров, — равнодушно ответил он. — Никон Ильич. Он курирует нашу службу от городской управы.

Глава 8

Алевтина прижимала к груди тощий кошелёк, в котором оставалось всего двадцать три рубля — всё, что удалось накопить за свою жизнь, а также выручить за корову перед бегством из деревни. Холодный ветер пронизывал её старую шаль, но женщина едва замечала это, глядя на человека в форме пограничника.

— Сколько там у тебя?

— Двадцать рублей, мил человек.

— Давай сюда, — повторил усатый служивый, постукивая пальцами по скрижали. — И поторопись, бабка. За тобой вами ещё полсотни таких же ждут.

Дрожащими пальцами она отсчитала монеты. Три рубля остались на дне — на кров и пищу, если повезёт. Алевтина не знала, что будет есть завтра, но сейчас это не имело значения. Главное — попасть за городские стены до того, как начнётся Гон.

— Вот, мил человек, — протянула она деньги. — Только пустите, Христом богом прошу…

Пограничник небрежно монеты в карман и кивнул на группу людей у грузовика.

— Туда иди. Вечером повезём в убежище, оттуда переправим в город. Только тихо, понятно? Это всё неофициально, для особо нуждающихся делаем исключение.

Алевтина закивала, чувствуя, как в груди расцветает робкая надежда. Значит, не все потеряно. Значит, она не увидит тёмных провалов глаз Бздыхов, не услышит их молчаливый бег. Женщина заторопилась к грузовику, волоча за собой два узла с пожитками.

У машины уже толпилось человек тридцать — все такие же, как она. Измождённые лица, латаная одежда, испуганные глаза. Старики, женщины с детьми, несколько мужчин помоложе. Все они отдали последнее за призрачный шанс на спасение.

Когда солнце начало клониться к закату, появились двое охранников в потрёпанной форме. Один из них — рябой детина с маленькими поросячьими глазками — обвёл собравшихся недобрым взглядом.

— Так, слушать сюда! Грузимся быстро, без лишнего трёпа. Вещей много не брать — по одному узлу на рыло, не больше!

— Как это по