Сергей Киров. Несбывшаяся надежда вождя - Константин Анатольевич Писаренко

3. Замполит Владикавказского совета

«До кооптации Кирова партийный комитет работал вяло», – будет вспоминать Евдокия Полякова, секретарь горкома РСДРП. Вообще-то комитет возник 9 марта 1917 года, а Кирова туда ввели «через несколько дней»… Мемуаристка, видимо, неудачно выразилась, желая подчеркнуть, насколько повезло социал-демократам и в особенности большевикам, что за агитационную работу горкома РСДРП взялся главный редактор «Терека». Ещё вчера «среди солдат и мелких служащих» широкой популярностью пользовался господин Гамалей, умевший «вовремя ввернуть слово о земле и воле». Ни Скрынников, ни Передков тягаться с ним не могли. Но вот появился Киров, и за два месяца от непререкаемого авторитета лидера эсеров осталось не так уж много.

Как точно заметил в воспоминаниях Симон Такоев, в 1917‐м меньшевик-интернационалист, в Осетии тогда люди «шли не за партиями, а за личностями, так или иначе известными массам»[77]. Журналиста Кострикова, вернее, Кирова с дореволюционного периода хорошо знали многие рабочие завода «Алагир» и железнодорожники, в кругах местной интеллигенции о нём также слышали. Весной 1917 года с ним близко познакомились рабочие кустарных производств и «мелкий служащий». А гарнизонный солдат? Вряд ли.

Главной задачей Мироныча было перевести на крепкие социал-демократические «рельсы» рабочий совдеп, а солдатский – как получится. Там, напомню, всего тридцать два делегата. Однако и там он выступал и, похоже, большую часть сагитировал. Правда, успеха достиг временного, ситуативного. После очередных перевыборов в солдатском совете вновь возобладали эсеры. Вот здесь-то и сработала идея Скрынникова объединить два совета, чтобы опекать солдатских «вождей». А не выйдет «опекать», то хотя бы поставить военных под надежный рабочий присмотр. И труды Сергея Мироновича не пропали даром. Оказавшись под «рабочими», «солдаты» вольно или невольно считались с социал-демократическим курсом старшего партнера, до конца года оставаясь под сильным его влиянием.

Уже 19 марта состоялось первое совместное заседание депутатов от солдат и рабочих. Тогда же постановили проводить такие встречи регулярно, раз в неделю, по воскресеньям. Окончательное слияние свершилось 17 мая 1917 года, после реорганизации рабочего совета. Причем автономия каждого сохранилась в виде секций – рабочей и военной.

А что же Киров? «Мавр сделал свое дело. Мавр может…» Уходить? Нет, ни в коем случае. Ни Скрынников, ни горстка владикавказских большевиков распрощаться с ним, потерять связь с таким самородком в области агитации и пропаганды, конечно, не хотели. Сам Мироныч, судя по документам, вовсе не рвался в органы новой революционной власти. Соответствующие вакансии занимал по крайней необходимости. Депутатом совета и членом горкома РСДРП стал. Выполнение задачи требовало. И в гражданский исполком Владикавказа 13 апреля со Скрынниковым пришел, чтобы в тормозящей революционные процессы инстанции поддержать партийного лидера метким, образным словом, если понадобится. А идти гласным в городскую думу – нет, извините. Какая в том крайняя необходимость? Хотя ему наверняка предлагали. 23 апреля оба совета (рабочий и солдатский) отобрали шестьдесят кандидатур. В список попали большевики Передков и Маркус. А Киров отсутствует. Ясно, что сам не пожелал[78]…

И большевиков Владикавказа он не возглавлял. Утверждения советского канона об обратном – мягко говоря, преувеличение. За собой их вел рабочий Василий Передков. Разумеется, авторитет известного журналиста и социал-демократа с революционным прошлым позволял Сергею Кострикову легко выдвинуться в большевистские лидеры. Но Мироныч явно к этому не стремился. К тому же с марта до середины мая ему было не до руководства фракцией. А в середине мая во Владикавказ приехал более именитый, чем Киров, большевик – Иван Дмитриевич (Мамия) Орахелашвили, который и принял от Передкова городскую организацию. Можно не сомневаться, без всяких сожалений со стороны нашего героя.

Не будем забывать, кто «сейчас», на исходе весны семнадцатого, по-прежнему «нужнее всего»: агитработник! И Киров получает признание независимо от партийной и фракционной принадлежности. Между прочим, временным председателем совета 7 мая 1917 года избрали меньшевика Скрынникова, тремя заместителями – Кирова, Латынина и Передкова. Латынин – эсер, Передков – большевик, оба они – заместители от фракций. Как видим, от каждой фракции в президиуме – по представителю, только от большевиков – двое. Не слишком ли много, учитывая, что по количеству мандатов большевики в совете пока проигрывают и меньшевикам, и эсерам? А если слишком, то Кирова Николай Павлович поставил рядом по крайней необходимости, как «товарища», незаменимого по части красноречия и ораторского искусства. По советской классификации, заместителя по политической части.

Более того, Скрынников уже нашел для нефракционного зама новое важное задание. Как вспоминала Евдокия Полякова, тогда «меньшевики были заняты Областным Гражданским Комитетом и старались сбить с позиции с.-р. в Совете Рабочих Депутатов». О том, как «сбили эсеров», мы знаем. А областной гражданский комитет предстояло сформировать на съезде делегаций от всех исполкомов Терской области (городских, сельских, национальных) и советов (рабочих и солдатских). Первую попытку предприняли 29 апреля 1917 года. Однако отсутствие ряда делегаций от горских народов вынудило отложить форум на три недели. Скрынников участвовал в собрании. На правах секретаря сидел за столом на сцене, наблюдал за мероприятием, по окончании которого пришел к неутешительному заключению, что социал-демократам в областкоме ничего не светит. Контролировать орган будет терская национально-казачья элита.

И верно, съезд, длившийся три дня (18–20 мая), избрал исполком, далеко не социалистический. В первых рядах – вожди «туземцев»: кабардинцы Таусултан Шакманов (секретарь) и Пшемахо Коцев (председатель), балкарец Басият Шаханов, кумыцкий князь Туган Алхазов, ингуш Васан Джабагиев, осетин Александр Цаголов, чеченцы Муслим Чермоев, Ибрагим Чуликов и Мусса Назиров. За ними – станичная старшина: Иван Бычков, Иннокентий Карачанский, Михаил Романьков во главе со своим войсковым атаманом Михаилом Карауловым (товарищ председателя). Социалисты – в арьергарде: эсер Карапет Мамулов, эсдек Георгий Печерский (секретарь), эсдек Сергей Киров.

Да, именно так. Сергей Киров – один из двадцати шести членов областного исполкома. Нетрудно догадаться, зачем Николай Скрынников откомандировал его туда. В случае форс-мажора Мироныч – единственный, кто может в последний момент остановить даже эту публику от принятия опрометчивых, роковых решений. Ну а не сможет, значит, никто другой тоже не сможет и подавно…[79] По счастью, за весь семнадцатый год никаких ЧП, требующих кировского вмешательства, не случилось. Так что здесь ему отличиться не довелось, и, по существу, в Терском обкоме он почти год исполнял роль простого статиста.

В знаменательный день 17 мая 1917 года Кирова избрали одним из восьми делегатов (по четыре от рабочей и военной секций) на вышепомянутый областной съезд исполкомов и советов, а ещё членом исполкома Владикавказского совета (одним из десяти от рабочей секции). Тогда же Скрынникова утвердили в должности