Михаил Горбачев: «Главное — нАчать» - Леонид Васильевич Никитинский
После смерти Кулакова должность секретаря ЦК по сельскому хозяйству несколько месяцев оставалась вакантной — охотников на нее было не так много: отрасль была заведомо отстающей. Одним из претендентов был как раз краснодарский Медунов, которому на тот момент было 63 года, и его этот цековский тупик, обещавший тем не менее пожизненную комфортабельную парковку, вполне устраивал. Но Андропов был готов выложить на Политбюро материалы, изобличавшие Медунова в участии в коррупционных схемах. В конце концов делу в отношении него не был дан ход — после снятия в 1982 году с должности первого секретаря крайкома Медунову пришлось довольствоваться в Москве должностью зам. министра плодоовощного хозяйства, но и оттуда после избрания Горбачева Генеральным секретарем ЦК он был отправлен на пенсию.
Четыре генсека
17 сентября 1978 года Леонид Брежнев литерным поездом направлялся в Баку вместе с Константином Черненко, сопровождавшим его в этот период как тень. Андропов подгадал в это время отдыхать в Кавминводах и вместе с Горбачевым отправился поприветствовать генсека на станцию Минеральные Воды. На эту историческую встречу четырех генсеков на пустынной платформе обращают внимание все биографы Горбачева, но, скорее, как на эффектную случайность, какие иногда, чтобы нас удивить, устраивает сам ход истории.
Всякий раз, когда по пути следования поезд останавливался, местное руководство выходило его торжественно встречать — так было в Донецке, в Ростове, затем на станции Кавказская Краснодарского края, куда приехал Медунов. Горбачев, согласно этой советской традиции, бравшей свое начало, вероятно, еще со времени аналогичных поездок Екатерины Великой и «потемкинских деревень», не мог не предстать на перроне Минеральных Вод. Но Андропов, даже отдыхая поблизости, вовсе не обязан был туда ехать. Но он не только поехал, но по дороге в машине инструктировал Горбачева: «Тут ты хозяин, ты и давай, бери разговор в свои руки».
«Разговор не клеился, — рассказывает Горбачев в мемуарах. — После приветствий и ничего не значивших слов о здоровье воцарилось молчание. Генсек, как мне показалось, отключился, не замечая идущих рядом. Пауза становилась тягостной». Наконец Брежнев спросил: «Ну, как дела, Михаил Сергеевич, в вашей овечьей империи?.. Как канал? Он что, самый длинный в мире?» — «А как у вас с отпуском, Леонид Ильич? Не получается?» — спросил Горбачев, понимая, что канал тому на самом деле до лампочки. — «Да, надо бы…». Андропов сказал что-то по поводу программы пребывания Брежнева в Баку. Но «было видно, что генсек не очень расположен вести беседу». Подошли к вагону. Уже стоя в тамбуре и держась за поручни, Брежнев вдруг спросил Андропова: «Как речь?» — «Хорошо, хорошо, Леонид Ильич»…
М.С. Горбачев с Ю.В. Андроповым на перроне
1983
[АрхивГорбачев-Фонда]
Ночь была темная, на небе сияли звезды, добавляет мемуарист, окончательно придавая этой картине сюрреалистический вид. Последний (по очереди) из четырех генсеков недолго мучился над вопросом, про какую из речей спрашивал председателя КГБ все еще всемогущий Брежнев: на обратном пути Андропов объяснил, что тот интересовался, хорошо ли он призносит слова и можно ли вообще понять его «речь».
Между тем кое-что, видимо, между Брежневым и Андроповым в этой ночной сцене было прояснено и без слов: спустя месяц на должность секретаря ЦК по сельскому хозяйству был назначен Горбачев. Вот, как он это описывает, даже начиная с этого эпизода книгу «Жизнь и реформы».
25 ноября 1978 года, в субботу, ставропольский секретарь прилетел в Москву на пленум ЦК и устроился не в «Москве», как полагалось ему по рангу, а (как «еврей») в полюбившейся ему гостинице «Россия» (она была снесена в 2006 году, сейчас на этом месте парк «Зарядье»). В воскресенье он отправился на юбилей к другу. Естественно, выпивали. В это время Горбачева разыскивал аппарат Черненко, его сотрудники даже выяснили, куда его отвезла дежурная машина, но юный сын друга, подошедший к телефону, услышав незнакомую фамилию, Горбачева не подозвал, а ответил, что «здесь такой не живет».
Мобильные телефоны в то время в СССР были представимы только в фантастических романах, так что к Черненко Горбачев попал лишь к вечеру. Тот раздраженно сказал, что Брежнев его ждал, но уехал. Короче, он просил передать, что завтра, в понедельник, генсек предложит его кандидатуру на должность секретаря ЦК по сельскому хозяйству. Горбачев для приличия выразил какие-то сомнения, но отказаться уже не мог, да его никто и не спрашивал. Возможно, он тогда кусал локти: чуть раньше в предварительном разговоре в ЦК он уклонился от предложения возглавить его отдел пропаганды, что открывало куда более широкие возможности. Но какой-то черт его дернул написать эту записку по сельскому хозяйству — откуда он мог знать, что Кулаков возьмет и отправится в последний путь на Новодевичье кладбище.
Тот факт, что предварительно никто с Горбачевым не обсуждал предложение занять эту должность, сам он объясняет тем, что Брежнев до последнего момента колебался в отношении выбора кандидатуры. Вероятно, объяснение следует искать в меняющемся соотношении сил в ЦК. Андропов сумел блокировать кандидатуру Медунова, но тот же ноябрьский пленум ЦК 1978 года отправил на пенсию Кирилла Мазурова, который в 1968 году руководил вводом войск в Чехословакию и был, видимо, человеком Андропова. Константин Черненко — самый преданный Брежневу человек в ЦК — был переведен из кандидатов в члены Политбюро, его членом стал также председатель Совмина СССР Николай Тихонов, которому на тот момент было уже 73 года. Горбачев был нужен в составе секретарей ЦК для равновесия, смысл которого сегодня уже трудно понять, да это и не имеет особого значения. И уж точно в 1978 году у секретаря по сельскому хозяйству было очень мало шансов претендовать на высшую должность генсека.
Среди личных качеств Горбачева, заставивших членов Политбюро сделать ставку на него, были, конечно, и его врожденные оптимизм и уверенность, порой перераставшая в самоуверенность. Кремлевские старцы понимали, что в стране что-то идет не так, и особенно как раз в сельском хозяйстве. Но никто не понимал, что с этим делать. А этот молодой и жизнерадостный как будто знал — во всяком случае, умел производить такое впечатление. «Ну и пусть сломает свою чересчур умную голову!» — эта коварная формула и тут вывезла Горбачева наверх.
Никто не придал в 1978 году факту назначения Горбачева секретарем ЦК сколько-нибудь судьбоносного значения, и