Жаркое лето сорок первого - Рыжий

По этой дороге шли недолго, около получаса, после чего уперлись в «Х-образный» перекрёсток. На наше счастье немецкого поста, на нём не было, да и сами дороги были пустынны, поэтому нам достаточно просто удалось преодолеть перекрёсток, чтобы потом, через несколько километров свернуть на едва заметную лесную тропку.

В лесу передвигаться верхом было сложно, поэтому наши всадники спешились и отправились вперёд по тропинке, головным дозором, прихватив с собой один из ручных пулемётов ДП. Остальные же, ощетинившись стволами в разную сторону, неспешно продолжили движение вглубь леса.

По лесу шли долго, больше двух часов. Время уже постепенно стало приближаться к вечеру, как приключилась первая беда – треснуло колесо на одной из телег. Ехать было можно, но недолго. Поэтому мы и решили встать на ночлег. Тем более, вскоре обнаружилась удобная позиция, возле небольшого овражка, по дну которого течет ручеёк.

В первую очередь старшина обозначил позиции для пулемётов, выставил аж три поста. После чего мы начали обустраивать лагерь. Тут же выкопали яму, наломали веток и развели костёр. В нескольких котелках начали греть воду. Картошку решили запечь по старинному рецепту, знакомому каждому из детства – в костре.

Ужин выдался по-настоящему «царским». Запечённая картошечка «зашла на ура», как, впрочем, и сало. Из напитков на выбор – молоко (пока не скисло, оно же без различных добавок) или горячая водичка.

Сразу же после ужина, специально назначенные бойцы обиходили лошадок, а потом – отбой.

Скажу честно – в сон я провалился очень быстро, кажется, как только голова дотронулась вещевого мешка, я уже спал.

Мне даже что-то снилось, но разобраться, что именно – не смог. Только ощущение было, что я вот только что закрыл глаза и тут же их открыл, когда нас всех подняли по тревоге. Причём поднял нас – мой прадед.

Какое-то время мне потребовалось на то, чтобы привести себя в порядок. Минут через десять, когда ваш покорный слуга пришел в себя, стало ясно, что из караула исчезло двое бойцов. Вместе с пулемётом. И двумя лошадьми. Также пропала часть припасов.

-Твою мать… - Только и оставалось выругаться мне…

Глава 12

Минут десять все суетились: проверяли наличие остальных бойцов, продовольствия и боеприпасов, а потом всю эту вакханалию прекратил старший лейтенант:

-Отставить суету! Становись!

Короткий рык заставил вздрогнуть, наверное, каждого. Десяток секунд, и, все имеющиеся в наличии бойцы и командиры застыли в небольшом, кривом, одно шереножном строе.

-Товарищи бойцы и командиры. – Начал Артём. – Сегодня ночью мы все стали свидетелями предательства, дезертирства. Случившееся считаю полностью моей виной. И об этом инциденте будет доложено по всем правилам, сразу же, после выхода в расположение первого из подразделений действующей армии. Сейчас же, считаю, нам необходимо продолжить движение, поскольку эти двое… дезертиров, как только попадут к немцам, могут доложить противнику о расположении нашего лагеря. Поэтому. Приготовиться. Пятнадцать минут на сборы! Разойдись!

Все послушно разбежались и начали собирать немудреные пожитки. А я, бросив короткий взгляд на Артёма понял, что случившееся ЧП вернуло моего друга «в обойму» и он морально отошел от тех душевных терзаний и переживаний, преследовавших его вчера.

В пятнадцать минут мы не уложились. Но уже через полчаса, перегрузив часть груза с повреждённой подводы, двинулись дальше.

Вскоре закончился лес и нам было необходимо пересечь большую поляну. Перед тем, как её пересечь, решили осмотреться. Как оказалось, не зря. Буквально через несколько минут мы вначале услышали шум моторов, а потом увидели и одиночный немецкий грузовик. Это был стандартный для германской армии трёхтонный «Опель-Блитц», в обычной серой раскраске. Вот только кузов его не был привычно накрыт тентом, что позволяло рассмотреть сидевших в кузове солдат.

При помощи бинокля Артём определил:

-Немцы.

Впрочем, странно было бы увидеть кого-то ещё в немецком тылу на немецком же грузовике.

Хуже всего, что грузовик этот, остановившись прямо по среди поля, начал разгружаться, и, уже через несколько минут перед машиной построилось около взвода немцев. Впереди, судя по фуражке на голове, туда-сюда ходил немецкий офицер. Неожиданно он махнул рукой, и, гитлеровцы, разделившись на несколько групп, примерно по десять человек каждая, направились к лесу. Грузовик же, взревев двигателем, развернулся и уехал обратно.

Вначале я подумал, что эти немцы здесь по нашу душу, но Артём имел на этот счёт совсем иные мысли:

-Они не по нашу душу. Иначе шли бы цепью. А они толпой прут.

На секунду задумавшись, старший лейтенант повернулся к моему предку:

-Станковый пулемёт метрах в пятнадцати справа поставить нужно. Как можно быстрее.

Бойцы-пулемётчики, возглавляемые лейтенантом Поляковым тут же, бросились к повозке и на своих руках оперативно перенесли «Максим» на обозначенную позицию. Остальные бойцы заняли позиции за самыми разнообразными укрытиями: поваленными деревьями, кустами, бугорками.

Шли немцы не спешно. Явно расслабившись. Рукава закатаны, на головах у многих пилотки (стальные шлемы висят на ремнях), оружие у всех за спинами. Не научились они ещё бояться леса, что мне, привыкшему к фильмам про Великую Отечественную Войну показалось несколько странным – там, едва ли не в каждой кинокартине немцы едва ли не срутся от того, что им придётся идти в очередную «зелёнку». Хотя оно и понятно – только лето сорок первого года, партизаны ещё не показали, что смерть прийти может из-под каждого куста.

Пока мы занимали позиции, Артём успел пробежаться вдоль всей нашей цепи и каждому указать сектор обстрела.

Немцев подпустили метров до пятидесяти. Кажется, мы уже слышали их весёлые, гогочущие голоса, как раздалась первая автоматная очередь – это Артём открыл огонь по немецкому офицеру.

Следом за ней прозвучала вторая – уже моя, удачно поразившая немца-здоровяка, легко, словно игрушку, тащившего на правом плече ручной пулемёт. А дальше дело закончили пулемёты. Один ручной ДП-27 старшины и станковый «Максим», за гашетками которого в этот момент находился мой прадед.

Стреляли хорошо. От души. Патроны не экономили. Поэтому, буквально за пару минут взвод противника будто бы слизало с лица земли. Во всяком случае, в полный рост никто не шёл.

Через пару минут я понял, что ответного огня особенно то и нет.

Ещё через минуту послышалась громкая команда Артёма, передаваемая по цепи:

-Прекратить огонь!

Как только огонь с нашей стороны прекратился, старший лейтенант начал подавать команды немцам:

-Aufstehen! Lass deine Waffe fallen! Hände hoch! *