Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева

В 1944 году, когда семья была еще в Куйбышеве, Никита Сергеевич объезжал свою любимую республику, взяв с собой уже повзрослевшую Раду. Она собиралась стать журналистом и хотела писать репортажи о восстановлении Украины.

Весенним утром они проехали по Киеву, еще раз обозревая страшную трагедию разорения. «Населения в Киеве фактически нет… Нет детей, нет девушек, нет юношей. Только бабы да калеки. Картина потрясающая. Такого наш мир в течение нескольких веков, многих веков, не знает. Ведь Киев был миллионным городом»[169], — писал украинский кинорежиссер Александр Довженко.

Сначала отец и дочь поехали на разрушенный Крещатик, покрытый каменной пылью. «Это будет не просто возрождение, — вспоминала Рада слова отца, — это будет улица счастья, красивые здания станут результатом нашей работы». То же вспоминал и Довженко, который вместе с Хрущевым въехал в Киев сразу после освобождения: «Надо сделать такой Крещатик, чтоб поколения знали. Площади. Высоты. Нужно выразить все величие нашей эпохи войны. Никита Сергеевич увлекся, он говорил очень необычно, с глубоким чувством»[170].

С Крещатика они отправились в Бабий Яр, и, когда украинский лидер рассказывал, как здесь расстреливали десятки тысяч «невинных жителей города» (он не сказал «евреев»), у него в глазах стояли слезы. В ноябре предыдущего года, сразу после отхода немцев, он отправил в Кремль подробный отчет: «Справка Н. С. Хрущева И. В. Сталину „Положение в городе Киеве“» — и о Бабьем Яре, и о возобновленной работе газет, и о возрождении кинотеатров, пекарен, транспорта и т. д.:

В городе уже работает 21 столовая. Ежедневно проводится торговля на рынках. В продаже имеются овощи, картофель, молочные продукты, животные жиры, мясо, яйца. Цены на продукты питания следующие:

Хлеб домашней выпечки — 45–50 руб. кг…

Молоко — 35–40 руб. литр

Картофель — 80 руб. пуд

Сахар-песок — 200 руб. кг

Яйца — 100 руб. десяток

Мыло хозяйственное — 100 руб. кусок (400 г)

Соль — 10–12 руб. кг

Других видов торговли еще нет. В городе имеются запасы продовольствия: до 100 тонн муки, 2000 тонн картофеля и небольшое количество солений. В Киеве открыты уже 22 парикмахерские[171].

Пока они выезжали на машине из столицы, Хрущев все это подробно рассказал своей дочери. По дороге они вспоминали Леонида, его трагическую гибель в 1943 году. Для Рады потеря старшего брата была гнетущим горем. Она переживала, что отец так и не смог отделить героизм сына от его личных качеств, от его страсти к женскому полу.

По рассказам Рады и других я уже написала целую книгу «Пропавший Хрущев» о приключениях Леонида, личных и политических, до и после смерти, поэтому здесь только короткий пересказ. Больше всего проблем возникло вокруг отношений Леонида и Любы Сизых, моей бабушки по крови, которая чувствовала себя брошенной и мстила, как могла, своими собственными романами.

Они познакомились в Киеве в 1938 году, когда Леня работал инструктором в аэропорту. Люба была его ученицей, и роман разгорелся молниеносно. Они поженились в Москве в следующем году — то есть сказали, что поженились. Оказалось, что это была официальная версия для семьи, чтобы родители не приставали с нравоучениями. Что их на самом деле остановило, уже не узнать. Может быть, его предыдущий брак с Розой Трейвас был не до конца аннулирован?

Люба, с изящной фигурой статуэтки, серыми глазами и короткими русыми волосами, в кожаном пальто, никогда бы не стала «второй скрипкой». Подобный тип советских женщин получил определение «спортсменка, комсомолка» — сначала она была геологом, потом распорядителем в киевском Совете народных комиссаров, теперь летчиком-любителем. А в Куйбышеве она решила стать советской Матой Хари, шпионкой с французским языком.

Пока любвеобильный Леонид после ранения развлекался с Катей Тимошенко (дочерью военного маршала, за которой одновременно ухаживал и Василий, младший сын Сталина), Люба познакомилась с эвакуированной из Москвы французской дипломатической компанией. У нее начался роман с военным дипломатом Раймоном Шмитляйном. Они ходили на волжский пляж и на спектакль Большого театра «Бахчисарайский фонтан». Решив, что ее будущее связано не с пилотированием, а с иностранными языками, Люба уехала искать другую жизнь в Ставрополь-на-Волге. Туда переехал Институт военных переводчиков. После того как Шмитляйна отозвали в Париж за связь с советской гражданкой и невесткой члена Политбюро, Люба мечтала поразить его своим появлением во Франции после окончания института.

Докладная записка Л. П. Берии, Н. С. Хрущева, Б. Л. Ванникова и П. И. Паршина И. В. Сталину о восстановлении заводов в освобожденных от немецкой оккупации районах Украинской ССР и Ростовской области с автографами

2 января 1944

[РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 2. Д. 256. Л. 59–60]

Нина Петровна (конечно, ничего тогда про Шмитляйна не зная) пыталась ее отговорить, но Люба гордо ответила: «Не распоряжайтесь моей жизнью», — и навсегда покинула Куйбышев, бросив детей на старших Хрущевых. Через год Леонид погиб, а ее в Ставрополе арестовали за «связь с иностранцем». Она говорила, что ее допрашивал сам начальник советской контрразведки Виктор Абакумов, «очень видный мужчина», и предлагал тюремные поблажки за секс. Отказавшись, она провела пять лет в мордовских лагерях, а потом на поселении в Казахстане. Дома сохранились ее письма к Сталину. В них она настаивала на своей невиновности и просила об освобождении, которое пришло после его смерти в 1954 году. Тогда Люба стала писать письма Хрущевым с требованием вернуть ей дочь Юлию, которую те удочерили после ее ареста и гибели Леонида. Прадедушка был категорически против. В его глазах Люба была предателем; она не только предала его сына, заведя роман, когда тот был на фронте; она встречалась с иностранцем во время войны. Франция была дружественной страной, но все равно западной, капиталистической, а значит, враждебной.

Но вернемся на Украину, где в конце лета 1944 года первый секретарь занимался переселением в Крым колхозников после депортации оттуда татар, армян, греков и других этносов. Их, как «антисоветские элементы», обвинили в массовом сотрудничестве с немцами, и Хрущев получил задание расселить на освобожденных землях украинцев и русских. Он был против переселения с Украины; считал, что ущемляются интересы республики и увеличивается ее обрусение, которое он, к слову, поддерживал в 1930-х. До этого он подробно ознакомился с историей Крымского полуострова по детальной справке, еще раньше подготовленной старшим