Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор
Итак, командарм считает себя знатоком марксизма – если не теории, то практики, проверенной в бою. (Троцкий, уже в эмиграции, вспоминал: «Мне приходилось… подвергать критике попытки Тухачевского создать “новую военную доктрину” при помощи наспех усвоенных элементарных форм марксизма»115.) Тухачевский демонстрирует «заказчику» – Ленину – классовую солидарность с пролетариатом.
В декабре 1919 года так называемая демократическая оппозиция (включающая в себя широкий спектр политических сил – эсеров, меньшевиков, сибирских кооператоров, городские и земские самоуправления и др.) создала в Иркутске «Политический центр». Ключевыми задачами «центра» были провозглашены две: свержение режима верховного правителя России и проведение переговоров с большевиками о прекращении Гражданской войны и создании в Восточной Сибири «буферного» демократического государства. Политцентр при «благоприятном нейтралитете» союзников (государств Антанты) 24 декабря начал восстание в Иркутске.
3 января 1920 года Колчак получил телеграмму, суть которой такова: повстанцы гарантируют «свободный выход» из города ему самому, его правительству и войскам только в том случае, если он передаст верховную власть генералу А.И. Деникину. 4 января адмирал ответил согласием, но с оговоркой – власть будет передана только после того, как правительство и он сам доберутся до Верхнеудинска. Одновременно Колчак издал свой последний указ, гласивший, что вся военная и гражданская власть на территории «Российской Восточной окраины, объединенной Российской Верховной властью», предоставляется атаману Григорию Семенову – главнокомандующему вооруженными силами Дальнего Востока и Иркутского военного округа.
Генерал М. Жанен (в центре) и А.В. Колчак (крайний справа) в Омске. 1919.
[ГИАОО]
5 января власть в Иркутске перешла к Политцентру, арестовавшему министров колчаковского правительства. В тот же день представители Антанты выдали письменную инструкцию командующему союзными войсками генералу М. Жане-ну провезти Колчака под охраной чешских войск на Дальний Восток, в то место, куда он сам укажет. Жанен предложил Колчаку с теми, кого он хочет взять с собой, перейти в один вагон, прицепленный к поезду 8-го Чехословацкого полка. На вагоне были подняты флаги: английский, французский, американский, японский и чешский, – символизировавшие, что адмирал находится под защитой этих государств. Колчак взял с собой 80 человек.
Состав, следовавший в Иркутск, где адмирала предстояло передать Высшему союзному командованию, прибыл на станцию Иннокентьевскую и дальше не двигался. Жанен с командующим чехословацкими легионами Яном Сыровым к тому моменту решили передать Колчака Политцентру. В обмен на это чешские эшелоны были беспрепятственно пропущены от Иркутска далее – к Владивостоку116.
15 января чехи выдали адмирала Колчака эсеро-меньшевистскому Политцентру, захватившему Иркутск117. Узнав об этом, Каппель вызвал на дуэль командующего чехами и словаками в Сибири Яна Сырового, однако не получил ответа на вызов. В ходе отступления под Красноярском в начале января 1920 года армия Каппеля была окружена в результате мятежа генерала Зиневича, потребовавшего от Каппеля сдачи в плен. После ожесточенных боев каппелевцы смогли обойти город и вырваться из окружения.
Дальнейший путь армии Каппеля проходил по руслу реки Кан. Этот участок пути оказался одним из самых тяжелых: во многих местах лед подтаивал из-за незамерзающих горячих источников. Во время перехода Каппель, который, как и все остальные всадники армии, вел коня в поводу, провалился в одну из таких полыней, однако никому об этом не сказал. Только через день в деревне Барга генерала осмотрел врач. Он констатировал обморожение ступней обеих ног и начавшуюся на почве обморожения гангрену. Несмотря на перенесенную операцию (ампутацию части правой ступни и пальцев левой ноги), Каппель продолжал руководить войсками. Отказался он и от предложенного чехами места в санитарном поезде. 26 января 1920 года на разъезде Утай, около станции Тулун близ города Нижнеудинска, Каппель умер от двустороннего воспаления легких.
Чехословацкий национальный комитет Сибири (орган руководства чехословацкими формированиями) выпустил меморандум, обращенный ко всем союзным правительствам, в котором заявил, что вследствие реакционности правительства адмирала Колчака чехословацкое войско прекращает оказывать ему поддержку и принимает меры к выезду из Сибири118.
Чехи захватили весь подвижной состав, все паровозы и вагоны от Ново-Николаевска до Иркутска и таким образом лишили отступавших сибирских белогвардейцев единственной линии сообщения с тылом. Они также помешали Колчаку быстро продвигаться на восток, потребовав, чтобы его поезда не обгоняли чехословацкие эшелоны. Колчаковцы перемещались в пяти поездах – в одном верховный правитель и его штаб, в других охранная команда и золотой запас, который адмирал не хотел доверить никому, кроме своего конвоя: в общей сумятице он мог либо исчезнуть, либо стать причиной «междоусобиц». (После ареста Колчака золотой запас, как уже говорилось, бесследно пропал.)
Меморандум чехов, отказавшихся от союзничества с верховным правителем, напечатанный в газетах Сибири, явился ударом в спину колчаковцев. Когда отступавшие сибирские армии стали подходить к Ново-Николаевску, чехам следовало или принять участие в борьбе с большевиками, или уходить, они предпочли последнее. Им нужно было беспрепятственно проследовать на восток. В обмен на это красные потребовали выдачи Колчака, который формально находился под охраной белочехов и Антанты.
Положение Колчака стало безвыходным: он фактически являлся заложником. Лояльный союзник, английский генерал Альфред Нокс, уже покинул Сибирь, получив приказ своего правительства вернуться в Англию. Колчака доставили в вокзальную комендатуру. Здесь ему «предложили» сдать оружие. Фактически передача Верховного правителя эсероменьшевистскому Политцентру означала арест. На следующий день было опубликовано сообщение: «Уполномоченные Политического центра: член Центра М.С. Фельдман, помощник командующего Народно-революционной армии капитан Нестеров и Уполномоченный политического центра при штабе Народно-революционной армии В.Н. Мерхалев приняли от Чешского командования бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и бывшего председателя Совета министров Пепеляева. По соблюдении необходимых формальностей они под усиленным конвоем доставлены в Иркутскую губернскую тюрьму, где и помещены в одиночные камеры. Охрана Колчака и Пепеляева поручена надежным частям Народно-революционной армии»119.
После ареста «верховного правителя России» по красноармейским штабам и ревкомам была разослана телеграмма Сибирского ревкома и Реввоенсовета: «Именем революционной Советской России Сибирский революционный комитет и Реввоенсовет 5-й армии объявляют изменника и предателя рабоче-крестьянской России врагом народа и вне закона»120.
20 января началось следствие. Собственно, формирование «следственного дела Колчака» началось еще 7 января 1920 года, когда Политцентр учредил Чрезвычайную следственную комиссию (ЧСК) для сбора обвинительных данных против арестованных членов колчаковского правительства121. А после передачи чехами Колчака и его премьер-министра В.Н. Пепеляева Политцентру он поручил ЧСК в недельный срок провести судебное расследование дел арестованных. В состав ЧСК входили меньшевики и эсеры. Адмирал на допросах держался спокойно,
