Виктор Черномырдин: В харизме надо родиться - Андрей Вячеславович Вавра
30 января – начало трехдневной общероссийской забастовки работников просвещения, в которой участвовало 300 тысяч человек. В феврале прошли массовые забастовки шахтеров (500 тысяч участников). Бастующие требовали ликвидировать огромную задолженность по зарплате.
Если главным политическим событием 1996 года были президентские выборы, то главной экономической особенностью – недоимки по налогам и кризис неплатежей. Аналитики объясняли обострение налогового кризиса в условиях предвыборной борьбы и неопределенности ее результатов тем, что «одни не платят потому, что ждут своих (коммунистов), другие не хотят создавать финансовую базу для коммунистов в случае их прихода к власти» (в период политической неопределенности, когда завтрашний день скрыт густым туманом, любой хозяин предпочтет деньги приберечь). Неопределенность и разочарование были вызваны неумело проводимой жестокой военной кампанией в Чечне, номенклатурной приватизацией (сопровождавшейся активизацией криминалитета), тяжелым положением в экономике, массовой бедностью, невыплатой зарплат.
Но тут был один нюанс. Задолженность бюджетов всех уровней составляла лишь 20 % долгов по зарплате, а 80 % – долги предприятий. Директора, в основном «красные», сознательно задерживали зарплату работникам – «чем хуже, тем лучше». Старались сделать все, чтобы реформы максимально ухудшили жизнь людей, и обвинить в этом реформаторов. Но работникам было все равно, чьи это долги. Важно, что деньги они не получали. И привычно винили в этом не директоров, а государство.
В стремлении поддержать Ельцина Мировой банк предоставил России займы на общую сумму около 1,8 млрд долларов: 28 марта – 350 млн на ремонт мостов, 30 апреля – 200 млн на развитие региональной социальной инфраструктуры, 7 мая – 300 млн на передачу ведомственного жилья, 30 мая – 89 млн на развитие фондового рынка, 4 июня – 270 млн на медицинское оборудование, 13 июня – 58 млн на правовую реформу, 27 июня – 500 млн на структурную перестройку угольного сектора.
Эти займы не всегда использовались по целевому назначению. Когда огромная задолженность по зарплате, пенсиям, детским пособиям и тысячи учителей готовы поднять губернатора на вилы, ему не до соблюдения целевого использования угольных средств, он их пускал на социальные нужды. А где-то их просто разворовывали. Выбивавший займы Чубайс говорил: «Наверное, можно было уменьшить масштабы злоупотреблений, но совсем устранить невозможно. Какая была альтернатива? Получить займы, понимая, что из них столько-то украдут, и это тут же будет связано с самой реформой, с реформаторами, в результате пострадает твоя репутация. Или не биться с банком, организуя этот источник, и 100 тыс. человек окажутся без средств к существованию. Большая часть займов все равно попала по назначению».
* * *
В стремлении подыграть электорату правительство в январе призывает к разработке новой программы, выступает с осуждением реформ, «не нацеленных на человека», против некритичного использования западного опыта.
23 февраля Сосковец возглавил Координационный совет по проведению избирательной кампании Ельцина. Вице-премьер мог постараться обеспечить президенту поддержку в «красном поясе», где сильны позиции коммунистов и где сосредоточены предприятия ВПК, машиностроения и металлургии.
Но большинство поняло это назначение так, что дни ЧВС сочтены, Ельцин наконец определился с будущим премьером, а возможно, и с будущим преемником. Аналитики в очередной раз списывали ЧВС со счетов.
И снова Олег Мороз:
«Новость многие воспринимают как развязку затянувшейся интриги… Дальнейшее развитие событий предрешено: после выборов Сосковец станет премьер-министром, а потом и сменит Бориса Ельцина на посту президента…
Назначение Сосковца главой штаба и отставка Чубайса, на первый взгляд, кажутся окончательным поражением команды либералов и победой их противников. Группу единомышленников Коржакова и Сосковца можно назвать альянсом силовиков и крепких хозяйственников. Это более консервативное крыло, почти все они с советским бэкграундом, многие – с опытом работы в КГБ или в партийных органах… Логично было и назначение Сергея Филатова заместителем Сосковца: Филатов более тесно связан с традиционной частью ельцинского электората – демократической интеллигенцией, – умеет с ней работать».
Канун предвыборной гонки стал временем жестокого разочарования для демократов. Политическая сила, которая до недавних пор считала, что это она победила коммунизм и привела к власти Бориса Ельцина, вдруг обнаруживает, что президенту она совершенно не нужна: он уволил либералов, сделал ставку на силовиков, одобрив бойню в Первомайском. Ельцин 1991-го и Ельцин 1996-го – это два разных человека, растерянно говорит Егор Гайдар в интервью телеканалу НТВ.
В этой ситуации демократы искали пути, как не отдать власть в руки коммунистической оппозиции. И тогда – в который раз неожиданно – возникает фигура ЧВС.
Гайдар пишет:
«К этому времени вижу лишь две призрачные возможности не допустить победы Зюганова: либо убедить Ельцина не выставлять свою кандидатуру, поддержать Черномырдина, либо, если этого добиться не удастся, попытаться создать демократическую коалицию вокруг нижегородского губернатора Бориса Немцова…
Быстро, однако, убедился – оба варианта не пройдут. Ельцин принял твердое решение баллотироваться, Виктор Степанович никогда не пойдет против него…
Значительная часть окружения Ельцина ни в грош не ставит шансы его победы на демократических выборах. Все громче разговоры о необходимости их отмены или переноса… Это выход в неправовое поле, к тому же предпринятый, в отличие от 1993 года, без каких бы то ни было понятных обществу оснований. В этом случае от легитимности власти Ельцина не останется и следа, судьба страны будет зависеть от позиции силовых министерств. Мне хорошо известно: поддержку в них действующей власти не надо преувеличивать, армия сама в политику не полезет, но если ее туда толкнуть, президента могут ждать неприятнейшие сюрпризы. Затея провалится, а история молодой российской демократии закончится фарсом в стиле ГКЧП. Даже если предположить, что переворот удастся, лишенный легитимности Борис Ельцин окажется игрушкой в руках организаторов и вдохновителей этого переворота, их заложником. По подчеркнутой бестолковости в работе предвыборного штаба президента в феврале не составляет труда догадаться – Ельцину хотят оставить только силовые альтернативы».
В конце января 1996 года Гайдар заявляет, что он и его единомышленники не будут поддерживать Ельцина в случае, если нынешний президент решит баллотироваться на второй срок. Участие в выборах Ельцина будет «лучшим подарком, который можно сделать коммунистам», их шансы на победу сразу же возрастут, считает Гайдар. По его мнению, идеальный кандидат в президенты – это Виктор Черномырдин.
Звучит, конечно, неожиданно, поскольку, когда ЧВС сменил Гайдара на посту главы правительства в 1992-м, многие демократы высказывали опасения, что приход красного директора означает конец реформ. Теперь этот красный директор выглядел как единственная надежда либералов.
А все-таки, почему бы не поставить на
