Феодал. Том 3 - Илья Рэд
Подобный опыт говорил о моей слабой адаптации к полётам. Недаром ранг наездника на виверне всё ещё был низшим — «Е». Как и обещал себе, я приступил к тренировкам. Регнум для этого подходил как нельзя кстати. Натаскает меня на совесть. Его мощь выражалась не только в размерах, смертоносных челюстях и когтях. Сознание старого виверна не в пример сильнее молодых особей.
Оно с лёгкостью могло свести с ума даже опытного наездника — потому у него и не было достойной кандидатуры среди разведчиков. Годами он не вступал в полноценную связь с равным по силе. Дрессировщики лишь могли считывать его состояние по вторичным признакам, не рискуя своим ментальным здоровьем.
Выручила случайность — моя кровь ведуна. Она не позволила лишить меня рассудка, а заодно подарила надежду отчаявшемуся Регнуму.
— До встречи, старина, — с улыбкой выдавил я из себя и похлопал виверна по морде. — Да-да, не хвастайся. В следующий раз я тебе покажу, — ответил я ему, когда тот самодовольно прищурился.
В ответ мне в лицо раздался оглушающий рёв, от которого Иней кубарем отлетел на пять метров назад. Я нагнул корпус вперёд, чтобы не опозориться перед дрессировщиками, и выстоял. Побледневшие кадеты уже стояли с оружием наголо, готовые спасать гражданского, но никак не ожидали, что тот засмеётся в ответ на призыв к поединку.
Для них это выглядело так, но я увидел только желание посоревноваться и никакой враждебности. Регнум принял мой вызов и таким образом пообещал в следующий раз не оставить мне и шанса. Я повернулся к нему спиной и помахал на прощание рукой.
— С вами всё в порядке? — извиняющимся тоном спросил дрессировщик, когда всё уже закончилось.
— Более чем, на сегодня он попросил говядинки. Войди в положение — никакого жирного мяса. Человек пытается похудеть, а вы его кормите не пойми чем.
— Человек? — поднял бровь собеседник.
— Магзверь, — поправился я. — В общем, смысл ты понял.
Дрессировщик почесал репу, бросил взгляд мне вслед, а потом на довольно хлопавшего крыльями Регнума: к нему, вопреки окрикам, прильнула вся малышня, побросав свои занятия с кадетами. Старичок был в настроении поиграться — хватал за шкирку детёныша, подбрасывал длинной шеей высоко вверх, а потом мягко ловил хвостом. Кучка мелких виверн пищали от восторга.
— Ну хорошо, будет тебе говядина… — сдался дрессировщик и отправился в ратушу писать прошение на поставку мяса.
Если Регнум чувствовал себя прекрасно, то и остальной молодняк будет усердней учиться, копируя своего приёмного отца. Барон, сам того не зная, облегчил всему персоналу работу.
На сегодня у меня было запланировано несколько встреч. Одна из них в «Оранжевом-5». Это оказался густонаселённый город с множеством жителей из разных стран. Что-то вроде международной столицы всей планеты.
Охотиться в будущем я здесь не собирался: здешние отряды выгребали всю живность на много километров вокруг вот уже второй десяток лет. Соревноваться с ними — дохлый номер.
«Оранжевый-5» — это межмировое распутье, медиана, по которой проходила усреднённая боеспособность всех витязей. Добыча здесь стоила достаточно дорого и убивалась без особых проблем. Удобней было обосноваться здесь, чем идти дальше в другие миры. Риск там поднимался кратно, а выхлоп, не сказать чтобы кардинально менялся. Оттого и многотысячное поселение.
Местные смешались в общем плавильном котле и породили эсперанто — искусственный язык для удобства общения. На нём бойко разговаривало родившееся и выросшее здесь поколение. Их родители, бабушки и дедушки тоже потихоньку отказывались от родной речи.
Но культуры не выветривались, потому как витязи из родных стран прибывали с завидным постоянством. Это же касалось и проданных сюда на подселение рабов. Новенькие чтили традиции предков, заодно напоминая о них старожилам.
По улицам туда-сюда шурудили повозки, фаэтоны и даже богато расписанные кареты местных царьков. Встречались заведения на любой вкус: от самой обычной обрыгаловки до неприлично помпезного ресторана. Улицы не отличишь от родных с Земли.
В этом слоёном людском пироге можно было отыскать всё: горожан, нищих, орущих проповедников новой веры, лоточников-китайцев, босоногих тибетских монахов, вооружённых сосредоточенных витязей, стайки ребятишек, уставших после бурной ночи проституток, спешащих на работу мелких чиновников и многих других представителей разношёрстного общества.
«Оранжевый-5» — это человеческий муравейник, вобравший в себя все виды муравьёв, ужившихся между собой странным образом. Даже «паразиты» здесь несли незримую пользу. Лучше хоть какие люди, чем их отсутствие.
Причина, по которой мы с Нобу и Склодским оказались здесь, тривиальна: в этом бардаке легко затеряться и сбросить хвост от РГО. Как говорится, если хочешь провести секретную встречу — сделай это у всех на виду. Мы так и поступили. Глазастый Нобуёси сообщил нам, когда шпики отстали.
Встречу мы запланировали в немецкой харчевне, где окружающие были больше заняты поглощением пива и застольными разговорами, чем разглядыванием новых постояльцев.
Склодский подготовил нам наряды заранее, так что внешне вы не отличались от обычных витязей-завсегдатаев. Имелось в виду тех, что остались проживать в «Оранжевом-5» на постоянной основе. Их не подгоняли никакие сроки, и работали они в своё удовольствие.
Нам с беззубой улыбкой махнул кто-то в углу заведения, и Леонид повёл компанию туда.
— Здравствуй, брат, — коротко поприветствовал мужчина и дружески потрепал ладонь Склодского, — и тебе, Владимир, доброго дня. Я Харитон, без церемоний, сам понимаешь, — он намеренно опустил титул, чтобы не раздражать лишних ушей.
Для посторонних это была приятная беседа четырёх друзей.
— Что там с Павлом? — спросил я, когда половой поставил жареные сосиски на стол и удалился за выпивкой.
Павел Викторович Остроградский, граф ростовский — вот причина нашей сегодняшней сходки. От семейства Склодского поступил сигнал о добытых сведениях.
— У нас есть кое-какие друзья в храмовниках, — пробормотал Харитон, мараясь в жире от сосиски. — Получилось отыскать того адептика… Ну ты понял.
«Ого, даже загребущим ручонкам графа не удалось отыскать виновного».
В то время, десять лет назад, протокол закрытия врат ещё не был разработан и храмовников катастрофически не хватало. Один человек обслуживал до тридцати порталов, и зачастую возникали ошибки. Одной из них стало случайное закрытие врат в месте, где находилась жена Остроградского. Спустя какое-то время она покончила с собой. По информации Троекурской, его уволили со службы, а затем он загадочным образом исчез.
Я-то думал, Остроградский отвёл душу и долго разбирал по кусочкам этого мага, прежде чем умертвить, а оно вон оно, что — жив был, скрывался.
— И что с ним?
— А, допросили, — проглотив кусок, ответил Харитон и присосался к мутной кружке с шапочкой пены: один глоток, второй, третий и, наконец, громкий стук, выдох наслаждения.
Притворялся он на пять с плюсом,
