Девочка-медведь - Софи Андерсон
— Все вместе мы как-нибудь да уничтожим дракона, — тихо повторяю я за Иваном, желая почувствовать на вкус эти слова — они наполняют меня уверенностью, зажигают в душе искру надежды. Мы должны сделать это и исправить прошлое зло.
— Мы убьём Змея, не сомневайся! — стрекочет Мышеловчик, свисая с моего лба, и я с улыбкой поднимаю к нему глаза. Юрий встаёт на ноги и кивает. Блакистон расплавляет огромные крылья и длинно ухает на басовой ноте.
Избушка дрожит от предвкушения и подгребает ближе к берегу, где, словно пирс, выступает длинная плоская скала. Огнепылкий вулкан нависает над нами чудовищным, докрасна раскалённым, дымящимся исполином. Чёрный провал логовища так близко, что я чувствую нестерпимый жар из его зева. Я невольно ощетиниваюсь, по телу пробегают мурашки. До Змея и Липового дерева рукой подать.
На крыльцо выходит Елена. Пока Иван рассказывал историю о дереве, она в горнице приделывала к древку стрелы наконечник и теперь сияет, показывая нам плоды своих трудов. Льдисто-голубой треугольник надёжно примотан к концу длинного прочного древка бесцветным волокнистым усиком.
— Готово. — Елена вертит стрелу в пальцах. Наконечник искрится, как снег, в свете звёзд, острые края поблёскивают, как обнажённые клыки Ивана.
Мои мышцы звенят от напряжения, лапы покалывает иголками. Я готова сделать всё, что надо, но никогда ещё не ощущала такого мандража, как сейчас. Я схожу с крыльца на палубу и поворачиваюсь к избушке.
— Жди нас на борту. Земля на склонах раскалённая, не хватало ещё, чтобы ты подпалилась.
Избушка недовольно кривится дверью и оконцами, потом нехотя кивает.
— Погодите! — У Елены под мышкой целый ворох кожаных обрезков. — Думаю, не мешало бы обернуть тебе и волку лапы, чтобы вы не обожглись.
Иван кивает и подходит к Елене. По очереди подаёт ей лапы и терпеливо ждёт, пока она обматывает вокруг них куски кожи и перевязывает их бечёвкой. Когда она заканчивает, Иван благодарит её тихим ворчанием.
Я тоже даю обвязать себе лапы, но они ощущаются странно непривычно. Может, обмотки и защитят меня от ожогов, но ступни больше не улавливают вибраций земли и кажется, что я лишилась важного органа чувств. Мне вдруг приходит в голову, что, если я снова стану человеком, я навсегда утрачу этот орган. И буду скучать по своим медвежьим лапам. Лучше прогнать эти глупые мысли, не то они отвлекут меня от дела.
— А моим копытцам всё нипочём, — хвастается Юрий и вприпрыжку подбегает к нам.
— Все в сборе. Можем идти. — Я поочерёдно киваю Юрию, Ивану, Елене и Блакистону, заодно поводя ухом, чтобы убедиться, что Мышеловчик тоже на месте, и направляюсь к борту. На его верхней кромке сквозь изморозь еле виднеется надпись: «Для искателей приключений, кому не занимать воображения и веры в чудеса». Я тут же вспоминаю пересказанную Еленой историю Анатолия про летучий корабль и про себя удивляюсь: неужели и правда этот корабль когда-то летал по небу?
Я улыбаюсь, потому что поверить в эту небылицу так же трудно, как в то, что можно превратиться в медведя, сразиться с огненным Змеем или попросить волшебное дерево снять проклятие. Наверное, я так и не узнаю, что в рассказах Анатолия правда, а что вымысел, но с тех пор, как мои ноги превратились в медвежьи лапы, я твёрдо знаю одно — возможно всякое.
Вдруг что-то туго сжимает мне бока и отрывает мои лапы от палубы. Мгновение мне кажется, что это взлетел корабль. И только потом до меня доходит, что избушка своей мощной лапой переносит меня с борта на землю.
Я опускаюсь на длинную плоскую скалу. Её поверхность немного пружинит и слегка жжётся даже через кожаные обмотки на лапах. В нескольких шагах вода шипит и пенится, ударяясь о зазубренные края скалы. Рядом опускается Юрий. Иван успевает спрыгнуть в воду ещё до того, как избушкины лапы схватят его за бока, и своим ходом добирается до берега. Блакистон плавно слетает с крыши, а Елена позволяет избушке спустить себя на берег. Потом с чувством пожимает заскорузлую когтистую лапу:
— Жди здесь. Мы скоро вернёмся. — Елена машет избушке, вскидывает на плечо лук, а стрелу крепко сжимает в руках. — Все готовы?
Я киваю и тихонько подталкиваю Елену к Юрию, пока она не догадывается, чего я от неё хочу.
— Ой! Никогда ещё не ездила верхом на лосике…
Елена обхватывает Юрия за шею и забирается ему на спину.
— Если честно, вообще ни на ком, не считая нашей избушки.
— Береги Елену, смотри, чтобы с ней ничего не случилось! — напутствую я Юрия.
— А то как же! — Юрий уверенно кивает. — Недаром я мастер делать ноги. Если вдруг что-то будет угрожать Елене, я мигом доставлю её на корабль и в избушку.
— Блакистон? — Я поднимаю морду кверху, где над нами кружит филин.
Он тут же опускается мне на спину.
— Лети, пожалуйста, вперёд и высмотри удобное место для выстрела Елены.
Блакистон кивает и снова взмывает в небо.
— А я пойду с тобой, — негромко рычит Иван. — Уж мы позаботимся о том, чтобы стрела попала Змею в самое сердце.
Я кивком показываю, что согласна.
— А если Елене с Юрием придётся улепётывать, возьмём дело в свои лапы.
— И в мои тоже! — Мышеловчик карабкается мне на ухо, перекувыркивается через мой лоб и случайно попадает мне лапкой в глаз. — Тысяча извинений, — кланяется Мышеловчик, всем хребтом поводя из стороны в сторону, — должен же я разогреться перед своим боевым танцем.
Я стараюсь проморгаться от боли в глазу.
— Лучше бы ты сидел у меня за ухом, оба целее были бы.
Мышеловчик делает у меня на морде стойку на передних лапках и обратным сальто перелетает мне на макушку.
— Много потеряешь, если не увидишь моего боевого танца.
Я иду в гору, стараясь двигаться между самыми тёмными по цвету и, значит, самыми остывшими скалами. Из трещин сочится едкий дым, в расщелинах пламенеет раскалённая лава. Волны жара искажают видимость, и мне кажется, что я лезу в огромную печь. Моя пасть сама собой открывается, язык вываливается, дыхание судорожно вырывается из пересохшей глотки.
Блакистон кружит над нами, потом садится мне на спину.
— Я присмотрел ровный выступ на утёсе, он слева от Змеева логовища. Пускай Юрий везёт девчонку-ягу туда. Там хороший обзор, чтобы точно прицелиться, к тому же место укромное и, похоже, безопасное.
— Покажешь
