Кавказ. Выпуск XXVI. Сказания горских народов - Евгений Захарович Баранов

Шум в саду между тем усилился, и больной, прислушавшись, вопросительно посмотрел на великого визиря.

Сановник на цыпочках вышел из ханской опочивальни, пришел в сад и, увидев Ахмет-Бека и девушку, окруженных стражей, строго спросил:

— Что тут происходит?

Но, подойдя ближе, узнал ханского сына и воскликнул удивленно:

— Принц!

И сейчас же, кланяясь и прикладывая правую руку к груди, заговорил льстиво и подобострастно:

— Как я рад, принц! Как я счастлив, принц!

— Здравствуй, визирь! — весело сказал Ахмет-Бек и, взяв за руку Немеиту, сказал: — А вот, визирь, моя невеста!

Сановник приложил руку к груди, низко поклонился девушке.

Стража расступилась, отошла в сторону и не совсем-то понимала, что тут случилось.

— Как здоровье батюшки? — спросил визиря Ахмет-Бек, направляясь с Немеитой во дворец.

Лицо сановника сразу опечалилось и, тяжело вздохнув, он отвечал:

— Его величество хан опасно болен с тех пор…

Но договорить ему не пришлось, потому что из дворца показался сам хан: после того, как великий визирь вышел из опочивальни, предчувствие чего-то не совсем обыкновенного овладело им и, собрав последние силы, встал он и, опираясь о стену, направился в сад.

Увидел Ахмет-Бек хана, бросился к нему.

— Отец! — воскликнул он, обнимая его.

Голова хана бессильно упала на плечо сына, побледневшие губы его зашевелились, силясь что-то сказать, и замерли.

Хан умер.

Оплакав смерть отца, Ахмет-Бек похоронил его прах в саду, на том месте, где росла чудесная яблонька, а потом женился на Немейте.

Правя страной, Ахмет-Бек вспомнил про волшебника Кара-Баша и послал войско истребить его, а башню разрушить.

Войско не застало Кара-Баша: он заранее убежал, направившись в Индию, и войску осталось только разрушить башню, над чем пришлось потрудиться немало, потому что стены ее были сложены из громадных каменных плит.

Из книги «Сказки кавказских горцев»

Исмаил и лесная волшебница

(Чеченская сказка)

I

В одном селении жил бедный земледелец с тремя взрослыми сыновьями. Как-то вечером, за ужином, он сказал им:

— Земли у нас мало и от плохих урожаев хлеба всем нам дольше не прокормиться. Идите искать себе счастья, а я как-нибудь и один дотяну свой век.

Утром братья пошли в дальний путь, направились в разные стороны, и что сталось с двумя старшими братьями — неизвестно, а младший, которого звали Измаилом, попал в большой город, нанялся в работники к купцу и в скором времени заслужил его расположение. Случилось купцу отправиться в морское путешествие по торговым делам, он взял с собой и молодого работника Измаила.

Путешествие оказалось неудачным. Налетела буря, корабль несколько суток носился по морю, пока не разбился о скалы одного большого острова. Матросы, капитан и пассажиры погибли, а Измаила волны выбросили на берег полумертвым.

Очнулся он на песке, усеянном мелкими камешками; над ним с криком носились чайки и другие морские птицы, в нескольких шагах от него шумело море, а в стороне стоял лес.

Поднялся Измаил, пошел в лес и увидел пробиравшееся по тропинке стадо ланей.

«Должно быть, идут пить воду», — подумал про ланей и пошел потихоньку следом за ними, потому что и сам чувствовал сильную жажду.

Он не ошибся: лани подошли к маленькому озеру, в которое, как в зеркало, смотрелись деревья.

Напились лани, но продолжали стоять и доверчиво смотрели на приближавшегося к ним Измаила.

— Что за чудо? — сказал он. — Эти лани совсем не боятся меня.

И только напился он, как одна из ланей, самая стройная и красивая, заговорила по-человечески.

— Бедный юноша, — сказала она, — уходи скорее из этого леса, не то с тобой случится такое же несчастье, какое случилось с нами.

Измаил удивился, но не испугался, потому что из рассказов своего хозяина знал, что много чудесного творится на свете.

И спросил он лань, о каком несчастье говорит она.

Тяжело вздохнула лань и рассказала, как лесная волшебница увела из города ее и подруг ее, превратила их в животных.

— Нас, несчастных девушек, в лесу десять, но будет больше, если не найдется человека, который расправится с волшебницей, — закончила она свой рассказ.

Жаль стало Измаилу девушек, и воскликнул он:

— Я спасу вас!

— Нет, — сказала лань, — не по силам будет тебе этот подвиг. Послушай доброго совета: уходи отсюда поскорей…

И прыгнула она в кусты, а за ней и остальные лани. В лесу стояла полуденная тишина, над озером летали большие зеленые стрекозы; белки неслышно перепрыгивали с ветки на ветку.

Посмотрел на них Измаил, пошел из леса и увидел стадо овец, пасшихся без пастуха. Поискал он его и не нашел.

«Уж не очарованы ли волшебницей и овцы?» — подумал он, но ни одна овца не заговорила с ним, и решил он подождать до вечера, надеясь, что овцы, уходя на ночлег, приведут его к своему хозяину.

Стало темнеть, стадо направилось к горе, в которой была пещера, а у входа в нее сидели на камнях великан и великанша.

Были они громадны, и все тело их густо обросло шерстью.

Спрятался за кустом Измаил, стал смотреть.

Подошли овцы, а великаны, прежде чем пропустить их в пещеру, ощупывали каждую, а последнюю зарезали.

Великанша встала с камня, начала ползать по земле, что-то искала, и, когда под руку ей попадалась сухая ветка, она радостно восклицала:

— Одну нашла!

Но около пещеры почти не было веток и великанше не удалось набрать их даже на самый маленький костер.

— Плохо, — печально сказала она великану, — опять придется, есть сырое мясо.

А великан в ответ тяжко застонал.

— Глаза мои, глаза мои! — тоскливо воскликнул он.

И тут только понял Измаил, что великаны были слепые, и стало жаль ему их. Побежал он в лес, набрал большую охапку сухих сучьев и, вернувшись к пещере, крикнул:

— Эй, великаны! Если поклянетесь, что не сделаете мне зла, я принесу вам дров.

Великан наклонил голову, прислушался, потом, переговорив с великаншей, крикнул:

— Клянусь огнем, неизвестный, не сделаем мы тебе зла, если намерения твои чисты.

Измаил доверчиво подошел к пещере, сбросил на землю дрова, а великан, осторожно потрогав его своими ручищами, проговорил:

— Благодарю, сын мой. Теперь у нас будет жареное мясо… Давай зажигать огонь.

Поднял он с земли два больших кремневых камня, трут к одному пальцем прижал; стукнул камень о камень раз, другой, посыпались искры, трут загорелся. Измаил взял у него трут