Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор
Выступили писарь с линкора «Петропавловск» С.М. Петриченко и несколько матросов-делегатов, побывавших в Петрограде. После этого Петриченко зачитал резолюцию команд линкоров, которая была принята митингом:
«Заслушав доклад представителей первой бригады линейных кораблей “Петропавловск” и “Севастополь”, гарнизонное собрание постановило:
1) Ввиду того, что настоящие Советы не выражают воли рабочих и крестьян, немедленно сделать перевыборы в Советы тайным голосованием, при сем перед выборами провести свободную предварительную агитацию для всех рабочих и крестьян.
2) Свободу слова и печати для рабочих и крестьян, анархистов и других социалистических партий.
3) Свободу права профессиональных союзов и крестьянских объединений.
4) Избрать не позднее 5-го марта с. г. беспартийную конференцию рабочих, красноармейцев и моряков города Петрограда, Кронштадта и всей Петроградской губернии.
5) Освободить всех политических заключенных социалистических партий, а также всех рабочих и крестьян, красноармейцев и матросов, заключенных в связи с рабочими и крестьянскими движениями.
6) Выбрать комиссию для пересмотра заключенных в тюрьмах и концентрационных лагерях.
7) Упразднить всякие политотделы, так как ни одна партия не должна пользоваться привилегиями для пропаганды своих идей и получать от государства средства для этой цели, вместо них должны быть учреждены выбранные культурно-просветительные комиссии, для которых средства должно отпускать государство.
8) Немедленно снять все заградительные отряды.
9) Уравнять паек для всех трудящихся, за исключением вредных цехов.
10) Упразднить все коммунистические боевые отряды во всех воинских частях, а также на заводах и фабриках разные дежурства со стороны коммунистов.
11) Дать полное право действия крестьянам над своею землею так, как им желательно, а также иметь скот, который содержать должен и управлять своими силами, т. е. не пользуясь наемным трудом.
12) Просим все воинские части, а также товарищей военных курсантов присоединиться к нашей резолюции.
13) Требуем, чтобы все резолюции были широко оглашены в печати.
14) Требуем, чтобы назначалось разъездное бюро.
15) Разрешить свободное кустарное производство собственным трудом»12.
Характерно, что за резолюцию проголосовали все – за исключением Калинина и Кузьмина13.
Лозунга «Советы без коммунистов» кронштадтцы открыто не выдвигали, но их требования действительно были направлены прежде всего против монополии на власть РКП(б).
М.И. Калинин вместе с председателем Петросовета Г.Е. Зиновьевым доложили в Москву о мятеже в Кронштадте. И центральные газеты опубликовали правительственное сообщение «Новый белогвардейский заговор. Мятеж бывшего генерала Козловского и корабля “Петропавловск”» за подписью председателя Совета труда и обороны В. Ульянова (Ленина) и председателя Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкого. А.Н. Козловский, верой и правдой служивший советской власти, командовавший артиллерией Кронштадтской крепости, и «его сподвижники» объявлялись вне закона, Петроград и Петроградская губерния – на военном положении14. Так родилась легенда о контрреволюционном мятеже, руководимом бывшим царским генералом.
Итак, Кронштадт вышел на улицы под девизом «Власть Советам, а не партиям!». Война была объявлена. Лозунги, звучавшие из уст матросов, солдат и рабочих крепости, почти дословно повторяли политические требования петроградского пролетариата в феврале 1917 года. Власть не могла не узнать их, а узнав – не опасаться последствий, аналогичных февральским, когда свергли самодержавие. Ассоциации возникали прозрачные. Локализовать кронштадтское восстание стало для большевиков жизненной необходимостью. «Рассеять» восставших, как во время забастовок в Петрограде, оказалось невозможно: Кронштадт являлся крепостью. Митинговые же разоблачения били власть наотмашь: «Власть полицейско-жандармского монархизма перешла в руки захватчиков-коммунистов, которые трудящимся вместо свободы преподнесли ежеминутный страх попасть в застенок Чрезвычайки, во много раз своими ужасами превзошедшей жандармское управление царского режима»15.
В Кронштадте тем временем состоялось экстренное заседание партийного комитета коммунистов крепости, на котором обсуждался вопрос о возможности вооруженного подавления сторонников принятой резолюции. Собравшиеся пришли к выводу, что достаточного количества надежных частей, которые можно использовать для этого, в Кронштадте нет. Обсуждалось и предложение арестовать «зачинщиков». Однако аресты, отмечали кронштадтские чекисты, проводить в данный момент нет возможности – нельзя выделить зачинщиков из массы. Восставшие позиционировали свои действия именно как очередную революцию: «Три дня, как Кронштадт сбросил с себя кошмарную власть коммунистов, как 4 года тому назад сбросил власть царя и царских генералов. Три дня, как граждане Кронштадта свободно вздохнули от диктатуры партии… Мы ничего не скрываем и ни от кого не прячемся. Все, что делаем, – делаем открыто, потому что наше дело правое: осуществить общее желание трудового народа, провести подлинную власть Советов; в этом нам никто не может помешать. И уж, во всяком случае, не помешают банды чекистов и прочих головорезов. Героизм и настроение гарнизона и спокойная уверенность населения может служить этому гарантией»16.
2 марта в Доме просвещения в Кронштадте (бывшее Инженерное училище) собрались представители, выбранные на делегатское собрание. Его открыл С.М. Петриченко, писарь с линкора «Петропавловск». Делегаты избрали президиум из пяти беспартийных. Главным на собрании стал вопрос о перевыборах Кронштадтского Совета, тем более что полномочия прежнего его состава заканчивались. Первым выступил комиссар Балтфлота Н.Н. Кузьмин. Возмущение собравшихся вызвали его угрозы, что коммунисты добровольно от власти не откажутся, а попытки разоружить их приведут к тому, что «будет кровь». Большинством голосов собрание выразило недоверие Кузьмину и председателю Кронштадтского горсовета Васильеву. Они сразу же были арестованы. (Освобождены лишь после подавления восстания. Все это время они получали тот же паек, что и служащие гарнизона, и, как сами же потом воспоминали, могли пожаловаться лишь на конфискацию сапог, замененных лаптями.) Мгновенно отреагировав на выступление Кузьмина, кронштадтцы срочно создали Временный революционный комитет (ВРК) для руководства обороной крепости. А вот коммунистическая партийная школа и отряд ВЧК под руководством В.П. Громова по льду немедленно ушли из Кронштадта в Ораниенбаум17.
Типография линейного корабля «Петропавловск» напечатала воззвание, в котором объявлялось о переходе всей власти к Временному ревкому, о проведении свободных выборов в Советы, выведению страны из состояния разрухи. Кронштадтцы пытались распространить воззвание в Петрограде, Ораниенбауме, но большинство агитаторов было задержано, так как берега залива уже оказались оцеплены спешно перебрасываемыми частями. Из 200 делегатов и агитаторов, направленных на северный и южный берег, вернулось только десять18.
2 марта в рабоче-конвойном отряде в Ораниенбауме было проведено общее собрание, избран ревком. Серьезные события произошли ив
