Михаил Тухачевский. Портрет на фоне эпохи - Юлия Зораховна Кантор
Следующие случаи стрельбы химснарядами имели место на территории 6-го боеучастка. В период 12–14 июля между селами Инжавино и Уварово происходили ожесточенные бои с остатками 2-й партизанской армии Антонова (по некоторым донесениям, он и сам находился в зоне боев)153. Разбитые повстанцы укрылись в лесу южнее озера Ильмень (близ села Чернавка), где были обстреляны 14 июля 2-м взводом 1-й Белгородской конной батареи (командир И.А. Наумов), в том числе пятьюдесятью химическими снарядами154, о чем доложил начальник артиллерии 6-го боеучастка А.А. Родов инспектору артиллерии С.М. Касинову155.
Донесение начальнику артиллерии 6-го боеучастка с. Инжавино 3 августа 1921 года от командира дивизиона Белгородских артиллерийских курсов Нечаева: «Дивизионом выпущено 65 шрапнельных снарядов, 49 фугасных и 50 химических…»156 Еще раз химическое оружие применили в ходе ликвидации лагеря А.С. Антонова в пойме реки Ворона в районе сел Паревка и Кипец: 2 августа 1921 года в 16.00 тот же взвод Белгородской батареи обстрелял остров Сухие Дубки 59 химическими снарядами157. Антонов бежал на юг, укрывшись в Змеиных болотах, где вновь 4 и 5 августа подвергся артиллерийскому обстрелу и бомбометанию с аэропланов158. Данных о стрельбе по повстанцам химснарядами в эти дни не обнаружено. Возможно, она и велась, но не нашла отражения в рапортах, однако вероятность этого невелика, так как инструкции не рекомендовали вести стрельбы по мягкой болотистой почве, в которой снаряды не разрывались159.
«Газовое облако от разрыва одного трехдюймового снаряда составляет около 50 м2. Причем только на 25 м2 концентрация газа достаточна для выведения противника из строя (смерти и тяжелого отравления, если при этом он не задержит дыхание, не закроет глаза и не выбежит из зоны взрыва). Для того чтобы поразить площадь размером в гектар, требовалось до 250 снарядов, выпущенных в течение трех минут, при отсутствии ветра (в ветреную погоду их количество увеличивается в 1,5–2 раза). Это необходимо только для создания первоначального газового облака действительной концентрации. Для гарантированного уничтожения противника нужно произвести повторный залп тем же количеством снарядов в течение одного часа»160.
Таким образом, организаторы вышеупомянутых химических обстрелов могли довольствоваться только психологическим эффектом (которого вполне достигли) от их использования, как бы им ни хотелось большего. Попытки же организовать боевое применение отравляющих веществ, к счастью, не увенчались успехом: несмотря на составленные планы, направленные запросы, выпущенные приказы, войска Тамбовской губернии так и не получили в свое распоряжение достаточного количества химических средств и необходимых опытных специалистов161.
16 июля 1921 года Тухачевский сообщил в ЦК РКП(б) о ликвидации крестьянского восстания. Уже к 20 июля Полномочная комиссия объявила о приостановлении применения исключительных мер, предусмотренных приказом № 171. С мая по июль было убито около 11 тыс. крестьян, за тот же период повстанцами уничтожены свыше 2 тыс. советских служащих. Тамбовская ЧК потеряла 40 % своего личного состава162.
Завершая программную статью, Тухачевский употребляет понятие «новая экономическая политика»: «Надо заметить, что последовательное и искусное проведение в бандитских местностях новой экономической политики создает значительные шансы на быстроту успеха искоренения бандитизма. Поэтому таковым действиям обязательно должна предшествовать и сопутствовать усиленная агитационная кампания, разъясняющая и популяризирующая нашу политику»163.
Всполохи крестьянского сопротивления продолжались до конца 1922 года, как и выступления рабочих. А для Тухачевского, «сталью и свинцом» расправившегося с непокорными Кронштадтом и Тамбовом, закончился собственно военно-полевой период биографии. Начиналась мирная жизнь.
Глава 7
Война во время мира? Победы и поражения
Другие по живому следу Пройдут твой путь за пядью пядь, Но пораженья от победы Ты сам не должен отличать.
Б. Пастернак
В течение полутора десятилетий после окончания Гражданской войны жизнь Тухачевского состояла из перманентных «позиционных боев» – как на карьерном поприще, так и на стезе военного теоретика. Судьба в этот период вела его по «синусоиде» – успехи сменялись неудачами, однако общий вектор все же был направлен вверх по служебной лестнице.
После подавления восстания на Тамбовщине Тухачевскому предстояла активная деятельность на внешнем и внутреннем «фронтах». Он стал одним из проводников советско-германских военных контактов и одним из самых «неспокойных» и амбициозных военачальников. Западный фронт, которым он продолжал командовать, по-прежнему был среди стратегически важных и политически болезненных. На польских границах снова сошлись интересы России и Германии. Настрой Тухачевского, куда в большей степени милитаристский, нежели идеалистически революционный, способствовал его стремлению контактировать с Берлином для решения задачи «расширения границ» на Запад.
Советские военачальники. Слева направо: С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров и другие. 1921. [Семейная коллекция Н.А. Тухачевского]
Переговоры в Берлине проходили с 25 января по 17 февраля 1922 года. Наряду с обсуждением политических (установление дипотношений) и экономических (предоставление займа) проблем шло обсуждение вопросов военно-промышленного сотрудничества1. Итогом стало подписание 16 апреля 1922 года в итальянском городке Рапалло советско-германского договора. Документ давал старт долгосрочному сотрудничеству.
Стороны взаимно отказались от всяких финансовых претензий друг к другу (возмещения военных расходов и убытков, включая реквизиции, расходы на военнопленных). Для Советской России это означало отказ от претензий на репарации с Германии, для Германии – отказ от претензий на возмещение за национализированную частную и государственную собственность при условии, что правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичных претензий других государств. Договор предусматривал восстановление дипломатических и консульских отношений между двумя странами, развитие экономического сотрудничества и торговли на основе принципа наибольшего благоприятствования, также была зафиксирована готовность германского правительства «оказать возможную поддержку сообщенным ему в последнее время частными фирмами соглашениям и облегчить их проведение в жизнь». Постановления договора вступали в силу немедленно2.
Документ дополняли письма, не подлежавшие опубликованию. В них говорилось, что в случае признания Россией претензий в отношении какого-либо третьего государства урегулирование этого вопроса станет предметом специальных переговоров, причем с бывшими немецкими предприятиями должны будут поступать так же, как и с однотипными предприятиями этого третьего государства. Кроме того, германское правительство обязалось не участвовать в сделках международного экономического консорциума в России, предварительно не договорившись с правительством РСФСР3. «Это было первое выступление побежденных против беспощадных победителей, – отметил один из представителей прусского военного ведомства Курт Штудент. – Этот договор имел эффект разорвавшейся бомбы»4.
В.И. Ленин считал Рапалльский договор победой советской дипломатии. «Действительное равноправие двух систем собственности… – подчеркивал он, – дано лишь
