Аквилон. Маг воды. Том 3 - Саша Токсик

— Как работает? А почему именно такая мелодия? А можно сделать, чтобы играл другую? А если добавить ещё один свисток? А два? А если…

Шестаков расцвёл. Так подробно его изобретениями ещё никто не интересовался. Он начал объяснять устройство, показывать чертежи, рассказывать о принципах работы.

Я наблюдал, как Волнов из директора превращается обратно в любопытного мальчишку. Вопросы сыпались градом — и видно было, что интерес неподдельный. Как сорока, падкая на всё блестящее, он хватал одно изобретение за другим, восхищался, удивлялся, предлагал улучшения.

— А знаете, — вдруг сказал Волнов, — у меня на пристани есть один механик. Золотые руки! Он бы мог помочь с изготовлением корпусов. Если вы не против, конечно.

— Механик? — заинтересовался Шестаков. — А что он умеет?

— Да всё! И с металлом работает, и с деревом. Лодочные моторы чинит, что хочешь сделает.

Они углубились в технические детали. Я не вмешивался — дело явно пошло на лад. Волнов уже доставал свою записную книжку, что-то чертил, показывал Шестакову. Тот кивал, поправлял, добавлял свои идеи.

Наконец дошли до главного. Организации производства тестеров.

— Понимаете, Пётр Савельевич, — говорил Волнов, уже совсем по-деловому, — нам нужно наладить массовый выпуск. Десятки, а потом и сотни приборов. Вы будете разрабатывать чертежи, контролировать качество. А мы найдём фабрику, организуем производство.

Шестаков нахмурился:

— Но я не хочу сидеть на фабрике с утра до вечера. У меня тут столько незаконченного…

— Знаете что, — вдруг вмешался я, вспомнил слабое место изобретателя. — А что если в производство запустить не только тестеры? Вот этот поющий чайник, например. Или самонагревающийся утюг. Представьте — ваши изобретения в каждом доме!

Глаза Шестакова загорелись. Его творения — не пылящиеся в подвале диковинки, а нужные людям вещи?

— Мои изобретения… в каждом доме… — прошептал он. — Это же… это же прекрасно!

— Вот и договорились! — Волнов записывал что-то в книжку. — Я выясню насчёт фабрик. Есть у меня на примете пара мест. «Мастерская Груздева» их управляющий частенько у меня лодку арендует, может, это поможет. Или «Братья Трубниковы» — тоже солидная контора.

— Только смотрите, — предупредил Шестаков, — никаких изменений в конструкции без меня! А то эти фабриканты любят «упрощать» — и всю идею портят!

— Не беспокойтесь! Всё будет под вашим контролем! Для того вы и нужны!

Мы поднялись на улицу. Солнце било в глаза после подвальной темноты. Волнов достал трубку, задумчиво раскурил. Дым с вишнёвым ароматом поплыл по переулку.

— Хороший мужик, — сказал он. — Чудаковатый, но дело знает. С таким можно работать.

Он затянулся, выпустил дым. Лицо стало озабоченным.

— Только вот проблема есть. Для массового производства русалочьи камни нужны. Много камней. Где их взять в таком количестве? У Крутовых покупать, так мы на одних камнях разоримся.

Вопрос был резонный. На рынке русалочьи камни стоили дорого, а для сотен тестеров их потребуется немало.

— Есть идея, — подумав, предложил я. — А что если отправиться в Трёхречье? Там же их добывают! Можно купить прямо у добытчиков, минуя перекупщиков. Цена в разы ниже будет!

Мысль пришла не случайно. Я вспомнил нашу совместную поездку с Надеждой. Шумный рынок, где она купила тот самый амулет-рыбку, который потом помог раскрыть природу заражения воды.

Волнов тут же загорелся этой идеей.

— А что? И волки сыты, и овцы целы! Для тестеров нужны осколки — их за бесценок отдают. Мелочь, которую в ювелирное дело не пустишь. А я себе камушков покрупнее прикуплю для новых лодок. Выгода со всех сторон!

Он подмигнул мне с мальчишеским озорством:

— Может, по дороге ещё разок в гонки сыграем? А то в прошлый раз ты меня обставил — обидно же старику! Надо реванш взять!

Я усмехнулся. Азарт старого боцмана был неистребим. Дай ему волю, он бы до сих пор по морям плавал, а не лодки сдавал почтенной публике.

— Договорились, — сказал я. — Выберем день и поедем. Только надо дождаться, сами знаете, чего.

Лодочник посмотрел на меня изумлённо, а потом хлопнул себя по лбу за недогадливость. Нельзя было уезжать из города, пока мы не знаем, кто отравил скважину у Добролюбова.

Мы спустились к лодкам. Волнов всё ещё строил планы:

— Знаешь, а ведь это целое дело можно развернуть! Не только тестеры, но и другие полезные штуки. Вон, Шестаков чего только не придумал! Если наладить производство…

Он говорил и говорил, размахивая трубкой. Из простого лодочника на моих глазах рождался настоящий коммерсант.

* * *

Следующий день прошёл без особых событий. Один из тех редких дней, когда жизнь течёт размеренно и предсказуемо.

Утром я занимался с Федькой на нашем обычном месте у тихой заводи. Парень делал явные успехи. Вода уже не просто откликалась на его призывы. Она медленно, но послушно перемещалась по поверхности камня, оставляя влажный след.

Правда, удержать форму сферы у него пока не получалось, но главное было достигнуто. Контакт со стихией установлен.

«Федька молодец!» — радовалась Капля, наблюдая за его стараниями. — «Скоро будет как Данила!»

И посылала мне мыслеобраз своей хитрой мордашки. Подшучивала. Мой дух-компаньон тоже развивался не по дням, а по часам.

После обеда я предался медитации в своей комнате. Если боевое применение энергии развивает источник, то медитация делает его более стабильным и управляемым. Благодаря ей, я мог не швыряться энергией, словно глыбой, а действовать с хирургической точностью.

Вечером я улучшил оставшиеся камни Волнова. Благодаря росту способностей, управился я с последними комплектами куда быстрее, чем с остальными. На них ушло всего полтора часа.

А перед сном я неожиданно погряз в сложных бухгалтерских расчётах. Требовалось вернуть четверть имущества проштрафившихся антикваров, так как днём они подписали все учредительные документы Фонда «Чистая вода».

Об этом по чарофону мне сообщил Громов.

Технически, Капля могла перенести предметы со дна канала на прежние места и без моей помощи. А вот отмерить «четверть» она была не способна ни по объему, ни по стоимости.

Пришлось разбираться, причём дотошно. Закончил далеко заполночь и свалился спать без сновидений.

Ранним утром, когда за окном только начинало светлеть, я проснулся от странного ощущения. Не боль, не тревога. Что-то другое. Будто внутри что-то оборвалось. Резко и окончательно, как лопнувшая струна.

Сел в постели, прислушиваясь к своим чувствам. Тело в порядке, сознание ясное.