Спецагенты в шоколаде - Валентина Анатольевна Филиппенко

Попугай с сомнением наклонил голову. Идея явно ему не нравилась.

— Ничего не понимаю про этого Грибоффа. Заказал сперва состав, который будет укреплять асфальт, а теперь просит его сделать, наоборот, расщепляющим. Зачем это? — размышлял вслух Колбин. Вдруг у него тренькнул телефон.

Но писал не Грибофф — пришло уведомление из приложения доставки еды.

— Ты заказал что-то? — спросил Колбин птицу. Попугай отрицательно замотал головой.

— Странно. Я тоже.

Лавретски мог бы пожать плечами, если бы они у него были, но за неимением плеч просто склонил голову на другой бок. А трансформатор затрясся, загудел и выдал на дисплее восклицательный знак: процесс завершился. Глаза учёного засияли, он хрустнул пальцами и с предвкушением потянулся к крышке прибора. Клапаны и замочки со звоном отстегнулись, из-под крышки трансформатора повалил пар и сладкий одурманивающий запах. Попугай с тревогой посмотрел в окно.

— Я решил с утра вспомнить одну формулу. Мне рассказывал о ней дедушка. А раз ответа от Грибоффа нет и нам нечем заняться, почему бы не изучить её? Знаешь, что это?

Лавретски догадывался, потому согласно замахал крыльями.

— Са-а-а-ахар-р-р-р! А-а-а-анти-и-и!

— Да! Это он. Почему бы нам не поупражняться с ним? — заискивающе спросил Колбин. И заглянул внутрь трансформатора. А там — на самом дне котла — лежал кусочек рафинированного сахара. И сладко дымился.

Глаза Колбина расширились, он надел перчатку, взял пинцет и потянулся к экспериментальному рафинаду на дне прибора. Рука его чуть дрожала. Лавретски взлетел с кресла и закружился над учёным и прибором. Вообще, в планы птицы антисахар никак не входил. Как Колбин мог вспомнить формулу, которую дедушка один раз оставил на столе? Удивительно.

Сообщить об этом в Шуге завербованный попугай ещё не успел, зато знал, что сегодня надо ждать гостей из сладкого города. Вот они удивятся, когда увидят… антисахар!

Волнение учёного и птицы передалось дверному звонку. Тот очень громко и пронзительно зазвенел.

Тульский пряник!

На пороге с небольшим пакетом стоял курьер.

— Колбин? Ваш заказ, — безжизненно сказал парень и протянул заказ. Учёный еле успел поймать пакет, поскольку курьер почти сразу разжал руку. Но Колбин привык ловить всё, что падает, ведь он был окружён хрупкими вещами и опасными веществами, поэтому прижал пакет к груди и закрыл дверь.

— Может… это тайный ингредиент от Грибоффа? Как думаешь, Лавретски? — спросил, развязывая ручки пакета, учёный.

Лавретски думал, что это посылка из Шуге, но промолчал. В конце концов, он завер-р-р-рбован. На столе появилась связка бананов и… тульский пряник. Руки учёного снова задрожали, а зрачки расширились. Лаборатория Колбина не помнила шелеста фантиков и фольги от сладостей, так давно здесь их не было. Тяжело сглотнув, учёный покосился на попугая. Но тот вдруг сел на стол рядом с упаковкой и склонился над «запретным» лакомством. Это был пряник с карамельной начинкой.

Сквозь пластик на Лавретски смотрел «Петушок». На опасное задание ему пришлось отправиться одному, так как тульский дал только один фантик и он не налезал на «Сюрприза», а «В глазури» был велик. Но леденец хотел сам довести дело до конца, поэтому смело забрался в упаковку и ждал. Сейчас над ним сверкал глаз попугая, и по его блеску и сигналам азбуки Морзе, которые птица буквально наморгала, «Петушок» понял, что всё идёт по плану.

Колбин же, хрустя пальцами, будто ждал вердикта Лавретски и смотрел то на попугая, то на трансформатор.

«Ну, у меня один шанс. Сейчас или никогда!» — подумал про себя «Петушок» и приготовился. Ему нужно было дождаться секунды, когда Колбин развернёт фантик и откроет рот. И тогда «Петушок» должен был впрыснуть в горло учёного специальный состав из смеси ванили, какао, гвоздики, кардамона и других специй с волшебным действием, а сам телепортироваться. Но что-то пошло не так.

Колбин с подозрением посмотрел на попугая и взял пряник, но не развернул фантик, а, наоборот, сжал его.

— А знаешь, что мы сейчас сделаем, Лавретски? Мы попробуем добавить в этот пряник антисахар и посмотрим на эффект. Вдруг он станет несладкий? Вот это идея! — закричал учёный.

Такого ни попугай, ни агент не ожидали, но Колбин уже спешил к трансформатору. Помочь «Петушку» не мог никто: «В глазури» и «Сюрприз» остались в Шуге, а рука учёного безжалостно мяла тульский десерт. Надо было срочно что-то сделать, но даже смекалка агента и тысячи историй про его семью и друзей не могли помочь. Видимо, «Петушок» был на волоске от провала или чего ещё хуже… «Сюрприз» сказал бы, что это глазурь льётся ему в глаза, но… Но тут Лавретски взял себя в руки, то есть в крылья. Птица набросилась на учёного, клюнула его в руку и поймала агента на лету. Клювом попугай подцепил край фантика и дёрнул его так, что «Петушок» завертелся в воздухе. Лапой птица поймала вертящийся леденец и — закинула в открывшийся от удивления рот Колбина. Ох! Прямо в цель!

Но успел ли спецагент телепортироваться? И брызнуть в горло учёному волшебным составом?

Лавретски махал крыльями, зависнув в воздухе перед учёным и внимательно следя за его лицом. Глаза у того округлились, потом сузились, потом закрылись, а рот растянулся в сладкой улыбке. Учёный блаженно замычал:

— Ммм… Ммм… Это… Так вкусно! И так сладко! Это что-то невероятное! Что-то из детства… Боже! Я помню этот вкус! Я помню: парк аттракционов, карусели, лимонад и карамельный леденец…

Волосы на голове Колбина встали дыбом! Он подпрыгнул, спружинил на месте и быстро стал перекатывать во рту леденец. Лавретски испугался, ведь только что спецагент Шуге был уничтожен, но — кажется — миссия его была выполнена. Учёный опустил взгляд на трансформатор и зажал рот руками.

— Что же это я… Что же это я делал? Зачем я помогал Грибоффу? Что за состав у меня получился и как он будет его использовать? И этот антисахар… Ах!

Попугай, кажется, даже выдохнул. Он приземлился на крышку открытого трансформатора, на котором Колбин быстро нажимал всякие кнопки и двигал рычажки, уничтожая результаты эксперимента. И образцы антисахара, странного вещества для разрушения дорог.

Что происходило тем временем

А что же происходило тем временем в сладком городе Шуге и офисе Грибоффа? С чего начать рассказ?

Пожалуй, начнём с того, что «В глазури» ходила по комнате и причитала, что нельзя так долго не выходить на связь и что даже самые твёрдые леденцы от ожидания могут растаять. «Сюрприз» сидел за столом и смотрел в окно, чуть тарахтя и покачиваясь: он