Жесткие дирижабли. Создание. Секреты. Боевое применение - Алексей Николаевич Кукушкин
У маяка Хорис-Риф мягкий дирижабль PL-25 обнаружил отряд английских крейсеров и пару миноносцев направлявшихся к датским берега. Они открыли по такой большой и заметной цели как дирижабль огонь примерно с километра, но PL-25 нырнул в облака и сообщил «Метеору», где находиться противник. Тот избрал другой курс и благополучно соединился со своими кораблями, тем самым остался целости и сохранности.
Крейсер «Метеор» (3500 тонн, 89 х 11,3 х 5 метров, 2400 л/с, 14 узлов, два 88-мм орудия и два пулемета, 347 мин) и дирижабль PL-25 (10000 м3, 92 х 15 метров, два 180л/с двигателя, два офицера и семь членов экипажа)
В ночь с 17 по 18 августа Питер Штрассер приказал совершить новый налет на Лондон. Дирижабли L-10, L-11 и L-14 благополучно прибыли к островам, нашли цели и сбросили тяжелый груз карбонитовых бомб на Саффолк, Эссекс, Кент. Предоставлю слово самому командиру L-10 обер-лейтенанту Венке, который ловко маскируясь в облачности скрытно проник в воздушное пространство над Англией близ Оксфорда и в 23.00 увидел множество огней Лондона и в полночь подал команду «Сброс»: «Над морем был довольно сильный туман, – вспоминал командир L-10, – но над Лондоном небо прояснилось, видимость стала просто прекрасной. Я принял решение заходить на город с восточной стороны, с таким расчетом, чтобы ветер дул нам в корму. Мы шли на высоте примерно трех километров, и под дирижаблем лежал бесконечный ковер лондонских огней. Справа по курсу блестела Темза. Беспечность английских зенитчиков просто поражала – никто не пытался не то, что обстрелять нас, а даже обнаружить. Через несколько минут мы были уже на траверзе Блэкфейрса, и я приказал сбросить первую серию бомб. Судя по тому, что на земле начали рушиться здания, а затем возник сильный пожар, бомбовый удар оказался довольно точным». За L-10 погнались было шесть самолетов, но цепеллину удалось раствориться в ночном небе.
В конце второй декады августа по Григорианскому календарю или 7 августа по Юлианскому календарю на Русском фронте пала Новогеоргиевской крепость.
План Новогеоргиевской крепости 1830 годы.
Сдались в плен 83000 человек, 23 генерала и 2100 офицеров (причем комендант крепости Н. П. Бобырь перешел к врагу), крепость защищалась 10 дней с момента осады или четыре дня с момента открытия огня. Причем при сдаче все лошади крепости были мертвы! Это дает нам ключик к пониманию ситуации, причем при сдаче Порт-Артура сдались 28000 человек способных носить оружие, 13000 раненых и 17000 гражданского персонала, погибших насчитывалось 9300 человек. В крепости германскими войсками было захвачено 1204 орудия и более миллиона снарядов, причем в дивизиях и армиях на данное время был огромный «снарядный голод» и на один залп русских батарей германские отвечали десятком своих.
Николай Павлович Бобырь был генералом от кавалерии, а значит в воздухоплавании толк знал (о разнице конников и кавалеристов написано выше, – прим Автора). Возможно, солдаты вверенных им частей и были разбиты и потрепаны в предыдущих боях, но они находились в мощнейших укреплениях под командованием грамотных офицеров. Орудий было много, снарядов тоже, в провизии и воде недостатка не было. Крепость могли обойти германские части, но Порт-Артур держался пять месяцев непосредственной осады и унес тысячи японских жизней находясь на краю мира, а здесь центр Европы, работал как телеграф, голубиная почта165, а также существовала возможность добраться до крепости по реке.
Но одно дело проявлять упорство, когда против тебя враг с таким же оружием как у тебя (орудиями, пусть и осадными, винтовками, гранатами) а совершенно другое дело нести ответственность за 83000 христианских душ, когда их могут в течении часа всех отравить ядовитыми газами: хлором, ипритом, фосгеном. Представьте себя на месте Николая Павловича Бобыря, которого обвиняют в том, что он сдал первоклассную крепость после нескольких германских залпов, а в 20 году даже за это расстрелян166. А 83000 живых мертвецов у которых слезает кожа и при кашле выпадают куски легких увидеть в своём воображении не хотите? Тем более в это же время другая русская крепость Осовец стойко оборонялась и на нее выпустили газ (смесь брома с хлором). Причем на передовых рубежах оборонялись пять рот 226-го Землянского полка. Газовое облако сперва шириной два километра расширилось до десяти при высоте десять метров. Все меры: сжигание перед окопами пакли и соломы, поливание брустверов известковым раствором, надевание респираторов не помогло. Кто не укрылся в брустверах, был отравлен. Вся растительность почернела, листья пожелтели трава пожухла. Причем все стальные предметы, находящиеся на открытом воздухе, пришли в негодность, покрывшись толстым слоем оксида хлора, а значить и стрелять орудия не могли!
Через некоторое время германские полки ландвера пошли в атаку и на них вышли шесть десятков уцелевших солдат Землянского полка в жутком виде кашляющих и в окровавленных тряпках. Исследовал это событие офицер-фортификатор Хмельков Сергей Александрович и он писал: «Много было догадок по этому вопросу: говорили, что утром 6 августа немецкая пехота слишком рано пошла в наступление и понесла огромные потери от своих же газов, утверждали, что в 18-м ландверном полку началась паника, были высказаны предположения, что вообще ландверные полки, напуганные непроходимостью болот Бобра, с неохотой шли на штурм крепости, отбивая больше «шаг на месте», чем продвигаясь вперед».
В своей работе «Битва за Осовец» изданное в 1939 году, Хмельков указывает: «Батареи крепостной артиллерии, несмотря на большие потери в людях отравленными, открыли стрельбу, и скоро огонь девяти тяжёлых и двух лёгких батарей замедлил наступление 18-го ландверного полка и отрезал общий резерв (75-й ландверный полк) от позиции. Начальник 2-го отдела обороны выслал с Заречной позиции для контратаки 8, 13 и 14-ю роты 226-го Землянского полка. 13 и 8-я роты, потеряв до 50 % отравленными, развернулись по обе стороны железной дороги и начали
