Польский крест советской контрразведки - Александр Александрович Зданович
В 1975 и 1985 гг. книга переиздавалась с дополнениями (теперь уже под названием «Крушение антисоветского подполья в СССР»), однако раздел, посвященный «Центру Действия», оставался в неизменном виде. К сожалению, как и в первом издании, автор не использовал содержательную часть опубликованных в 1927 г. протоколов допросов обвиняемых на судебном процессе КЦД, а взял лишь текст обвинительного заключения. Данное обстоятельство, на мой взгляд, не позволило ему более детально рассмотреть уголовное дело, выделив в нем роль польской разведки.
Все книги Д. Голинкова, собственно говоря, не были каким-либо исследовательским проектом, а писались скорее для пропагандистских целей, что подтверждается несколькими многотиражными переизданиями. А поскольку указанная цель являлась основной, то следовало лишь собрать под одной обложкой уже известные сведения о борьбе с контрреволюцией и шпионажем в СССР, придав их изложению научный вид, поместив ссылки на фонды Центрального Государственного архива Октябрьской революции (ныне ГАРФ), где хранятся материалы некоторых судебных процессов. Несмотря на это книга «Крушение антисоветского подполья в СССР» стала заметным явлением, и ссылки на нее появились во многих работах ученых в части, касающейся деятельности «Центра Действия».
На работу Д. Голинкова сослался и историк Ю. Мухачев, выпустивший в 1982 г. монографию «Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР»[525]. Он также посчитал необходимым использовать стенограммы судебного процесса в Киеве в 1924 г. Однако Ю. Мухачев, как и его предшественник, взял лишь некоторые фрагменты обвинительного заключения, что предопределило отсутствие новых элементов в описании структуры организации, ее сотрудников и практических мероприятий «Центра Действия».
Д. Голинкова процитировал и историк Л.К. Шкаренков в своей монографии «Агония белой эмиграции»[526]. При этом он не ограничился только повторением, а впервые привел новую информацию из справки, составленной одним из организаторов ЦД. Ее он обнаружил в том же ГАРФ, где работал и Д. Голинков. По существовавшим в 1980-е гг. правилам, Л. Шкаренков употребил ничего не говорящее читателям указание на некую «коллекцию ЦГАОР СССР» вместо точной адресации читателей к изученному фонду. Естественно, это затрудняло работу последователям по верификации приведенных автором сведений и поиску новых данных. Однако «хитроумный» прием, примененный Л. Шкаренковым (а ранее и Ю. Мухачевым), – не прихоть историка, а обязательное требование для всех, кто в советское время допускался к материалам эмигрантских организаций.
После издания монографии Л. Шкаренкова о «Центре Действия» в исторической литературе практически не упоминалось. Лишь в биографиях некоторых деятелей эмиграции можно найти сведения об участии их в этой антибольшевистской организации[527].
Составители сборника документов «Борис Савинков на Лубянке» (среди которых был и я) поместили в нем несколько протоколов допросов подследственного, в которых следователями задавались вопросы о его причастности к работе ЦД. О связи Б. Савинкова с «Центром Действия» указано и в обвинительном заключении, также помещенном в сборнике[528]. Мой коллега (один из составителей сборника) – тогда сотрудник Центрального архива ФСБ России В.Н. Сафонов – подготовил для читателей небольшой комментарий, разъясняющий, что из себя представлял ЦД. Он указал и на связь организации с польской разведкой, но не развил данную тему[529].
Не обошлись без упоминания об этой эмигрантской структуре и составители сборника документов и материалов «Тюремная одиссея Василия Шульгина», изданного в Москве в 2010 г.[530] О том, какое отношение имел В. Шульгин к «Центру Действия», пойдет речь дальше, а здесь лишь отметим, что он лично был знаком с некоторыми его организаторами и сотрудниками.
К теме о ЦД в последние годы возвратился только автор монографии «Соблазн активизма» М. Соколов. Основным объектом его исследования являлись организация и деятельность республиканско-демократической эмиграции 1920-1930-х гг. и, в частности, Трудовой крестьянской партии, а также борьба с ней органов ОГПУ СССР. Однако автор не мог не указать (пусть и достаточно кратко, всего на полуторах страницах своей монографии) на самые ранние формы объединения этого крыла эмигрантских деятелей, к каковым, несомненно, относился и «Центр Действия». М. Соколов попытался представить объективистскую точку зрения на противосоветскую работу эмиграции, что, в частности, выразилось в упоминании о ее связи с польской разведкой[531]. М. Соколов имел возможность осуществлять поиск в зарубежных архивах (США, Англии и Чехии), где отложилось значительное количество документов об организации и работе ЦД. Это прежде всего переписка членов парижской группы, таких как Н.В. Чайковский, Н.П. Вакар, Б.А. Евреинов и др. Работа в ГАРФ убедила меня в том, что М. Соколов вполне подробно ознакомился и с фондом «Центра Действия», сделал необходимые ему выписки и использовал их при подготовке текста своей монографии. Тщательность и масштабность поисков необходимой информации, умелый ее анализ и достаточно интересное изложение – отличительные черты этого историка. Вместе с тем нельзя не отметить, что автор буквально навязывает читателю свою мысль о некой «провокационности» агентурно-оперативных мероприятий органов государственной безопасности нашей страны. С этим соглашаться, конечно же, не следует, если иметь желание оставаться на твердой исторической почве, вне политической конъюнктуры. Смею утверждать, что ничего не получилось бы в изучаемый М. Соколовым период, а также не получится и ныне в деле выявления и минимизации внешних угроз государству без применения негласных методов работы его спецслужбами. Это объективно и применимо к любой стране мира, а не только к Советской России-СССР-Российской Федерации.
Продолжу обзор публикаций о «Центре Действия». О нем имеется информация в статье докторанта-соискателя Института российской истории РАН А. Кубасова, опубликованной в «Вестнике Северного (Арктического) федерального университета». Автор статьи сосредоточился на рассмотрении поисков новой тактики борьбы с большевиками главы ЦД Н.В. Чайковским и именно в связи с этим раскрывает некоторые аспекты деятельности самой организации, концентрируясь на северном отделении «Центра Действия» в Гельсингфорсе. А. Кубасов использовал некоторые ранее изданные исторические работы, а также материалы фонда ЦД в ГАРФ, что повышает ценность его статьи для других исследователей[532]. Но связи ЦД с польской разведкой автор не раскрывает.
Довольно странно, на мой взгляд, что очень мало интересуются деятельностью ЦД историки на Украине, поскольку основное отделение его на советской территории находилось именно в Киеве, где и состоялся открытый судебный процесс. В архиве Службы безопасности Украины хранится многотомное уголовное дело, по которому проходили в качестве обвиняемых известные украинские ученые. Только этот факт привлек внимание историка-архивиста Л. Сухих. Она подготовила статью «Киевский областной Центр Действия и причастность к нему Н.П. Василенко и В.А. Романовского» и опубликовала ее в одном из украинских научных журналов[533]. К сожалению, ничего нового по избранной мной теме в этой статье не содержится, поскольку она написана на
