На дне. Дачники - Максим Горький

Басов (как бы говоря чужими словами). Конечно… да, друг ты мой. Женщина ближе нас к зверю. Чтобы подчинить женщину своей воле – нужно применять к ней мягкий, но сильный и красивый в своей силе, непременно красивый, деспотизм.

В лесу, на правой стороне, раздается выстрел. На него не обращают внимания.

Суслов. Просто нужно, чтобы она чаще была беременной, тогда она вся в ваших руках.

Варвара Михайловна (негромко, сильно). Какая гадость!..

Марья Львовна. Боже мой, это разложение какое-то! Точно трупы загнили… Идите, Варя, отсюда!

Суслов тихо идет прочь и сухо кашляет.

Басов (торопливо бросаясь к жене). Это ты, Петр, того… Это уж ты перехватил… пересолил!

Варвара Михайловна (Шалимову). Вы! Вы!

Шалимов (снимая шляпу, пожимает плечами). Что же я?

Марья Львовна. Идемте скорее, Варя!.. Идемте прочь! (Увлекает Варвару Михайловну за собой.)

Басов растерянно смотрит вслед им.

Басов. Черт возьми!.. Подслушали… ах ты!

Шалимов (усмехаясь). Ну, брат… плохой ты товарищ.

Басов (огорченный, тревожно). Угораздило его… черта!.. Этакое желчное чудовище!.. Разве такие вещи говорят так неосторожно? Ф-фу!

Шалимов (сухо). Завтра я уеду. Здесь свежо и сыровато… иду в комнаты.

Басов (уныло). А там сестра ревет! Это факт!..

Уходят. Тихо. Пустобайка и Кропилкин выходят из-за дачи Басова, оба тепло одетые, с трещотками и свистками. С дачи Суслова доносятся аккорды рояля. Потом Юлия Филипповна и Замыслов поют дуэт: «Уже утомившийся день…».

Пустобайка. Ну, ты пойди на тот участок, а я обойду этот, покажемся, а потом в кухню, к Степаниде, чай пить!

Кропилкин. Рано мы вышли… никто еще не спит.

Пустобайка. Для видимости надо походить. Ну, иди…

Кропилкин (идет налево). Пошел… Эх, Господи!

Пустобайка. Сору-то сколько… черти! Вроде гулящих эти дачники.... появятся, насорят на земле – и нет их… А ты после ихнего житья разбирай, подметай… (Громко, с досадой стучит трещоткой и свистит. Кропилкин отвечает свистом. Пустобайка уходит.)

Калерия выходит и садится под соснами, печальная, задумчивая. Прислушивается к пению, покачивая головой, тихо подпевает. С правой стороны в лесу раздается голос Пустобайки.

Пустобайка (громко, тревожно). Кто такой? Чего? Ах ты, сделай милость!

Калерия пугливо прислушивается.

Пустобайка (ведет под руки Рюмина). К Басову, что ли?

Калерия. Сергей! Сергей!..

Рюмин. Доктора… прошу вас!

Калерия. Павел Сергеевич! Вы? Что с вами? Что с ним?

Пустобайка. Я иду, а он ползет встречу… по земле… говорит – ранен…

Калерия. Вы ранены? Сергей, к Марье Львовне! Скорее доктора…

Басов (выбегая). Что ты? Что это?

Рюмин. Простите меня.

Калерия. Кто вас ранил?

Пустобайка (ворчит). Кому здесь ранить человека? Не иначе – сам себя. Пистолет – вот он… (Вынимает из пазухи револьвер и спокойно, внимательно рассматривает его.)

Басов. Это вы? А я думал – Замыслов… я думал, Петр его… (Быстро убегает и кричит.) Марья Львовна!

Шалимов (в пледе). Что… это кто? Что случилось?

Калерия. Вам очень больно?

Рюмин. Мне стыдно… стыдно мне!

Шалимов. Может быть, это не опасно?

Рюмин. Уведите меня отсюда… Я не хочу, чтоб она видела… уведите меня! Прошу вас!

Калерия (Шалимову). Да идите же… зовите…

Шалимов идет к даче Суслова. Шум бегущих людей, отрывочные возгласы. Являются: Марья Львовна, Варвара Михайловна, Соня, Влас.

Марья Львовна. Вы? эх!.. Соня, помогай! Снимай пиджак… спокойно, не волнуйся…

Варвара Михайловна. Павел Сергеевич…

Рюмин. Простите меня! Я должен был сразу… но когда у человека сердце маленькое и сильно бьется, – в него трудно попасть пулей.

Варвара Михайловна. Зачем? Зачем вы?..

Калерия (Рюмину, истерически кричит). Это жестоко! (Спохватившись.) Что я говорю! Простите!

Влас (Калерии). Уйдите, вам вредно… уйдите, голубчик! (Идет к соснам.)

Бегут: Суслов, Двоеточие в одном жилете и пальто, накинутом сверху, без шляпы; потом Замыслов и Юлия Филипповна, Дудаков, растрепанный, раздраженный, Ольга Алексеевна, робкая, растерянная.

Марья Львовна. Ага! Вот где!.. Ну, кажется, это пустяки!

Рюмин. Идут сюда… Варвара Михайловна, дайте мне вашу руку.

Варвара Михайловна. Зачем все это?

Рюмин. Я люблю вас… не могу жить без вас!

Влас (сквозь зубы). Черт тебя возьми… с твоей любовью!

Калерия (громко шепчет). Не смейте так! Не добивайте умирающих!

Марья Львовна (Варваре Михайловне). Вы уйдите-ка, уйдите! А вы, сударь, не волнуйтесь, рана пустяковая… А, вот доктор.

Дудаков. Н-ну, что? Рана?.. Ну, плечо?.. И кто же это стреляет себя в плечо? Надо в левый бок… в череп… если это серьезно.

Марья Львовна. Кирилл Акимович, что вы говорите?

Дудаков. А… да! Извините! Ну… перевязали? Что же?.. Несите его…

Басов. Несите к нам… К нам, Варя?

Рюмин. Не нужно… Я могу идти.

Дудаков. Можете? И превосходно.

Рюмин (идет шатаясь, Басов и Суслов держат его). Да… вот, жил неудачно и умереть не сумел… жалкий человек!

Его уводят в комнаты. Дудаков провожает.

Юлия Филипповна. Он прав…

Замыслов (уныло). Какой печальный водевиль!

Пустобайка (Двоеточию). Это я привел господина.

Двоеточие. Ага… хорошо!

Пустобайка. Мне бы за беспокойство на водку надо получить с кого-нибудь.

Двоеточие (укоризненно). Какой ты, брат, несуразный! (Дает ему денег.)

Пустобайка. Спасибо.

Калерия (Варваре Михайловне). Он умрет? Это должна была сделать я, так, Варя?..

Варвара Михайловна. Молчи… не надо! (Истерически.) Какие все мы противные… О! Почему?

Шалимов (Марье Львовне). Что… очень опасная рана?

Марья Львовна. Нет…

Шалимов. Гм… неприятный случай!.. Варвара Михайловна, позвольте…

Варвара Михайловна (вздрогнув). Что такое?

Шалимов. Назад тому несколько минут вы слышали слова…

Выходят Басов, Суслов и Дудаков.

Басов. Ну, положили мы его.

Варвара Михайловна. Оставьте! Я не верю… не хочу объяснения! Я ненавижу всех вас неиссякаемой ненавистью. Вы – жалкие люди, несчастные уроды!

Влас. Подожди, сестра, – это я скажу… я знаю: вы – ряженые! Пока я жив, я буду всегда срывать с вас лохмотья, которыми вы прикрываете вашу ложь… вашу пошлость… нищету ваших чувств и разврат мысли!