Владимир Маяковский - Том 9. Стихотворения 1928

[1928]

Поп*

Сколько      от сатириков         доставалось попам, —жестка   сатира-палка!Я   не пойду     по крокодильим стопам,мне  попа      жалко.Идет он,      в грязную гриву           спрятавхудое плечо        и ухо.И уже      у вожатых          спрашивают октябрята:«Кто эта      рассмешная старуха?»Профессореет      вузовцев рать.От бога   мало прока.И скучно       попу      ежедневно врать,что гром       от Ильи-пророка.Люди      летают         по небесам,и нет     ни ангелов,           ни бе́сов,а поп      про ад завирает,         а самне верит       в него         ни бельмеса.Люди      на отдых      ездят по ме́сяцамв райский     крымский край,а тут  неси       и неси околесицупро какой-то          небесный рай.И богомольцы      скупы, как пни, —и в месяц        не выбубнишь трешку.В алтарь      приходится             идти бубнить,а хочется       бежать           в кинематошку.Мне  священников        очень жаль,жалею   и ночь      и день я —вымирающие      сторожааннулированного учреждения.

[1928]

Подлиза*

Этот сорт народа —         тихи бесформен,      словно студень, —очень многие      из нихв наши   дни     выходят в люди.Худ умом       и телом чахлПетр Иванович Болдашкин.В возмутительных прыщахзря  краснеет        на плечахне башка —        а набалдашник.Этот     фрукт     теперь согретсолнцем      нежного начальства.Где причина?      В чем секрет?Я   задумываюсь часто.Жизнь   его     идет на лад;на него   не брошу тень я.Клад его —     его талант:нежный   способ      обхожденья.Лижет ногу,        лижет руку,лижет в пояс,      лижет ниже, —как кутенок     лижет        суку,как котенок     кошку лижет.А язык?!      На метров тридцатьдогонять      начальство            вылез —мыльный весь,      аж может           бриться,даже  кисточкой не мылясь.Все похвалит,      впавши            в раж,что  фантазия позволит —ваш катар,     и чин,           и стаж,вашу доблесть      и мозоли.И ему      пошли        чины,на него   в быту      равненье.Где-то   будто         врученычуть ли не —      бразды правленья.Раз  уже   в руках вожжа,всех  сведя     к подлизным взглядам,расслюнявит:      «Уважать,уважать   начальство           надо…»Мы  глядим,     уныло ахая,как растет     от ихней братииархи-разиерархияв издевательстве        над демократией.Вея шваброй         верхом,         низом,сместь бы     всех,         кто поддались,всех,     радеющих подлизам,всех  радетельских        подлиз.

[1928]

Сплетник*

Петр Иванович Сорокинв страсти —       холоден, как лед.Все ему   чужды пороки:и не курит    и не пьет.Лишь одна    любовь       рекойзалила́   и в бездну клонит —любит   этакой серьгойповисеть на телефоне.Фарширован        сплетен         кормом,он    вприпрыжку,         как коза,к первым       вспомненным              знакомыммчится   новость рассказать.Задыхаясь        и сипя,добредя   до вашей       дали,он    прибавит от себяпуд пикантнейших деталей.«Ну… —      начнет,          пожавши руки, —обхохочете живот,Александр    Петрович           Брюкин —с секретаршею живет.А Иван Иваныч Тестов —первый   в тресте         инженер —из годичного отъездавозвращается к жене.А у той,   простите,       скоро —прибавленье!         Быть возне!Кстати,   вот что —       целый городговорит,      что раз         во сне…»Скрыл   губу    ладоней ком,стал от страха остролицым.«Новость:        предъявил…         губком…ультиматум       австралийцам».Прослюнявив новость            вкупес новостишкой      странной          с этой,быстро   всем        доложит —          в супечто варилось у соседа,кто и что      отправил в рот,нет ли,   есть ли      хахаль новый,и из чьих       таких      щедротновый   сак    у Ивановой.Когда      у такого      спросим мыжелание      самое важное —он скажет:    «Желаю,          чтоб был            мирогромной        замочной скважиной.Чтоб в скважину           в эту         влезши на треть,слюну      подбирая еле,смотреть      без конца,          без края смотреть —в чужие   дела и постели».

[1928]