Максим Богданович - Белорусские поэты (XIX - начала XX века)
«На Лявоновой рубахе вышиты голубки…»
Перевод М. Комиссарова
На Лявоновой рубахе вышиты голубки;Я за то их вышивала, что целует в губки.
На Семеновой рубахе вышиты листочки;Я за то их вышивала, что целует в щечки.
На Софроновой рубахе вышиты подковки;Я за то их вышивала, что целует в бровки.
1915 или 1916СКИРПУСЯ
Перевод А. Кочетков
Ой, пошла наша Скирпуся на базарПоглядеть, какой повывезли товар: То ль ворона, то ль сова, То ль Скирпусенька-вдова. Продала она коня, Сторговала селезня,Селезнечка хохлатенького,Молодого да ладненького. От покупки от такой Извелась она душой: Селезнечек умывается, Сам глядит да озирается, Озирается на улочку, Не приметит ли где уточку, Селезнечек — Ивашечка, Он целуется с Наташечкой.
1915 или 1916АГАТА
Перевод А. Кочетков
Быстро шла я… И вспомнить-то жутко:Жгли у ратуши ведьм городских.«Глянь, Агата, — вдруг шепчет Марутка,—Ты встречала красавцев таких?»
Рыцарь ехал задумчив, спокоен,Золотой колыхался шелом, —Как Георгий святой, славный воин,Был он строен и ясен челом.
Не забыть мне той встречи мгновенной…Ах, когда б еще раз повидатьИ коня, и убор драгоценный —Всю знакомую гордую стать!
День за днем я сижу у оконца,Нить пряду, проклиная кудель,И гудит, всё гудит веретенце,Словно в поле далеком метель.
Ах, зачем, почему омрачилаЯ свои молодые года:Ах, зачем, почему не спросила,Кто такой он и едет куда!
Лишь узнать бы — фигурку из воскаМилым именем я окрещу,Выйду в поле и на перекресткеЯ заклятье свое нашепчу.
И сквозь посвист, сквозь бурю ночную,Под напев придорожных ракитЯ так близко, так близко почуюНабегающий цокот копыт.
Пусть вовек не вернуть мне покоя,Пусть спасенье свое погублю,Только знаю — увижу его яИ окажу наконец, как люблю!
1915 или 1916«Когда полосу огневую…»
Перевод А. Кочетков
Когда полосу огневуюНа западе солнце проводит,Оставивши башню немую,В свой сад королевна выходит.
Вот шмель прогудел бархатистый,Вот — мушка, нежней изумруда.Высоты лазорево-чисты…Вдруг птичка спорхнула оттуда.
Спорхнула — и звонко запела,Что есть и весна, и мечтанья,И жизнь, и любовь без предела,И первая боль расставанья.
Тоскливо глядит королевна,—Проснулись мечты молодые…Король озирается гневно,И хмурит он брови седые.
1915 или 1916«Молодые года…»
Перевод Н. Глазков
Молодые года,Молодые желанья,Где там горе-беда?Только радость свиданья.
Помнишь только красуИ черты дорогие:Золотую косуИ глаза голубые;
Темный сад-виноградИ под яблоней встречи,Жгучий, огненный взглядИ горячие речи.
Будь вся жизнь молодаВечно светлыми днями!Пролетайте, года,Золотыми огнями!
1915 или 1916«Выхожу во двор пустой и сонный…»
Перевод Б. Иринин
Выхожу во двор пустой и сонный.Грустно в нем, но радостно мне всё ж.Как не счесть нам звезд в ночи бездонной,В сердце светлых мыслей не сочтешь.
Много знал я горечи с тоскою,Что щемила, мучила и жгла…Всё прошло, всё утекло водою, —Молодость осталась, не прошла!
1915 или 1916«Стужа, мрак… И опять я хвораю…»
Перевод П. Кобзаревский
Стужа, мрак… И опять я хвораю,В сердце мыслей докучных угар.Заварить бы горячего чаю,Разогреть бы скорей самовар!
Запоет он и тонко и тихо,Засияет внизу огоньком,И развеется темное лихоНад согретым моим уголком.
1915 или 1916«Вижу, пора позавидовать бедному Марку…»
Перевод А. Кочетков
Вижу, пора позавидовать бедному Марку.Юность плывет, и мечты без следа улетели.Эх, да и кто ж надоумил суровую ПаркуНитку мне прясть из такой незавидной кудели?
Тихо гуденье и пенье ее веретенца,Тянется, тянется длинная серая нитка,Тянутся серые дни без просвета, без солнца.Нет, не дождаться мне счастья, добра и прибытка!
Хоть бы не серую — черную ты выпрядала,Пусть поднесла бы мне горя — да полную чарку;Только и горя такого изведал я мало.Вижу, пора позавидовать бедному Марку.
1915 или 1916«Непогожий вечер. Хватит, друже, гру́сти!..»
Перевод В. Державин
Непогожий вечер. Хватит, друже, гру́сти!Чтоб печаль развеять, тихо запеваю:«Ой, летели гуси да с-под Белой Руси,Всколыхнули воду тихого Дуная!»
Есть любовь, измена, боль разлуки лютой;Много испытаний суждено судьбою…Я пою всё громче про любовь — про чью-то…Да печали в песне больше уж не скрою.
1915 или 1916«Мы с тобою вдвоем при огне в тишине…»
Перевод Н. Браун
Мы с тобою вдвоем при огне в тишине,Свой рисунок на крашенке пишешь ты мне.
Как печальны твои молодые года!Сколько раз тебя в жизни томила беда!
Что она натворила, лихая, с тобой,Над душой насмеялась твоей молодой!
Ты рисуешь — взгляни, как безрадостен цвет,Ни штриха, ни узора здесь яркого нет.
Не старуха ль водила рукою твоей?Ты года молодые свои пожалей.
Жизнь твоя пролетит, пробежит — не догнать,—Не забудь же ты красок веселых достать.
1915 или 1916ПОГОНЯ
Перевод М. Талов
Только в сердце тревожном почуюЗа отчизну любимую страх —Вспомню Острую Браму святую,Грозных всадников на скакунах.
В белой пене проносятся кони,Мчатся, тяжко храпя, во всю прыть…Стародавней Литовской ПогониНикому не сдержать, не разбить.
В неоглядную даль вы летите,А за вами, пред вами — года.И за кем вы в погоню спешите?Где ваш путь и ведет он куда?
Иль они, Беларусь, понеслисяЗа сынами родимой земли,Что отвергли тебя, отреклися,Отреклися и в плен увели?
Бейте в сердце их, бейте мечами,Чтоб вовек им чужими не стать!Пусть узнают, как сердце ночамиИзнывает за родину-мать…
Мать-отчизна! В лихую годинуНе уймется щемящая боль…Ты прости, ты прими к себе сына!За тебя умереть мне позволь!..
В даль летят и летят эти кони,Звонкой сбруей гремя, во всю прыть…Стародавней Литовской ПогониНикому не сдержать, не разбить…
1916СТРАТИМ-ЛЕБЕДЬ
Перевод Н. Браун
То не ангел в трубу вострубил —Бог из тучи Ною говорил:«Чаша гнева моего до краев полнаНа грехи людей, на бесчинства их.Вот наступит година суровая,Хлынут с неба ливни безмерныеИ омоют от смрадной нечистиЗемлю всю они, белый вольный свет».
Начинал тут Ной строить свой ковчегИз того дерева ливанского.Ширина того ковчега — сто локтей,А длина — поболе тысячи.Собрал туда Ной и птицу и зверей,Чтобы не исчез их род с земли,Да не плыл к нему с моря синегоСтратим-лебедь — птица гордая.У него обычаи — орлиные,У него утехи — соколиные,Перья-перышки белеютсяДа на зорьке пламенеются.У него в крыле перьев триста три:Он взмахнет крылом — будто бор шумит,Он взмахнет другим — что метель гудит.Как польют дожди — потекла вода,Половодья сильней разлилась она,Затопила все луга-поля,Все луга-поля, все леса-боры;Вот уж выше гор подымается,Птицы в небе стаей кружатся,Стонут жалобно, от тоски кричат,Смотрят-ищут, где приют найти.
А по всей земле только волны бьют,Только волны бьют белой пеною,И по тем волнам смелый плаваетСтратим-лебедь — птица гордая.Как взмахнет крылом — будто бор шумит,Как взмахнет другим — что метель гудит.И насели тут на лебедяПтицы малые целой стаею.Он из силы выбивается,Только б птицы успокоились.День он плавает, другой-третий день,На четвертый стал просить-молить:«Вы взлетите хоть на времечко,Выбиваюсь я из последних сил;Дайте грудью мне, эй, вольней вздохнуть,Дайте крыльями, эй, сильней взмахнуть!»Не послушались птицы лебедя,Потемнело у него в глазах,Крылья сильные подломилися,Голова под воду опустилася,—И пошел на дно моря синегоСтратим-лебедь — птица гордая.
Ото всех теперь потомки есть,Только нет одних — Стратимовых.
1916«Набегает оно…»
