Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов
Но все же восстановить положение контратакой самокатного батальона немцам не удалось, прикрыть свои фланги – тоже. Батальон вышел на рубеж 600 м севернее Архангельского тракта, его командир был ранен. На Архангельском тракте оказался участок, несколько западнее бывшего немецкого опорного пункта в роще, который солдаты Венглера и приданные ему части все же смогли удержать. В ходе дневного боя немцы потеряли еще два штурмовых орудия. Это частично подтверждается документами 314-й стрелковой дивизии. Батальоны ее 1014-го стрелкового полка не попали под немецкую контратаку, но и захватить западную опушку рощи им также не удалось. Видимо, этот участок, на который и начала впоследствии опираться немецкая оборона, получил у нас наименование «высота “Огурец”». Прямо через нее проходил Путиловский (или Архангельский) тракт, и этот возвышенный участок был вытянут с запада на восток.
Южнее 376-я стрелковая дивизия почти не имела продвижения. Ее атаки осуществлялись в основном там, где оборонялся 43-й гренадерский полк из 1-й пехотной дивизии. Один из ее наступавших полков поддерживали 14 танков из 185-й танковой бригады. Бойцы все же ворвались в немецкие траншеи на стыке 1-й и 227-й пехотных дивизий, вдоль р. Черной. Развить этот успех им не удалось[89]. Немцы выбили их или уничтожили.
В итоге боевые действия 12–13 января у рощи «Круглой» сковали силы сразу трех стрелковых дивизий 2-й Ударной армии, что не дало возможности вести наступление на Синявино вдоль Архангельского тракта. В то же время положение для противника складывалось довольно затруднительным. Венглер был почти отрезан от своей дивизии, даже снабжение теперь могло осуществляться или по воздуху, или через участок соседа, 1-й пехотной дивизии. Во многом его спасало то, что его поддерживали батареи сразу двух артиллерийских полков (1-й и 227-й дивизий), их огонь наносил нашим войскам большие потери. К тому же группировка артиллерии 227-й пехотной дивизии не была вскрыта советской разведкой, и с этими орудиями контрбатарейная борьба почти не велась.
Через некоторое время, пытаясь развить успех, решением штаба 2-й Ударной армии в бой вступила 71-я стрелковая дивизия полковника Н.М. Замировского. Она вводилась в бой южнее 327-й и 314-й стрелковых дивизий. Ее полоса наступления была севернее Архангельского тракта. Дивизия прошла через участок соседа, 376-й стрелковой дивизии. Основная задача дивизии Замировского состояла в выходе на восточные подступы к Синявино и обеспечение ввода в бой 191-й стрелковой дивизии. Однако дивизия, перед которой не предполагалось наличия противника, сразу же попала под огонь немецкой артиллерии и понесла большие потери (всего до 800 человек). Все из-за того, что в штабе 2-й Ударной армии считали, что роща «Круглая» уже взята. А на деле получилось «как всегда». В итоге 71-я стрелковая дивизия тоже застряла у рощи «Круглой».
Чтобы как-то разрешить сложившуюся затруднительную ситуацию, В.З. Романовский решил воспользоваться имеющимися в его распоряжении силами лыжников. На лед Ладоги должна была выйти 12-я лыжная стрелковая бригада. Ей приказали направиться в направлении Рабочего поселка № 1 и овладеть им. В течение дня бригада сосредотачивалась в районе маяка Бугровский.
8-я армия. Продолжение наступления
После грозного разноса штаб 8-й армии должен был повторить наступление. Утром 13 января после 35-минутной артподготовки и 10-минутного огневого налета армия перешла в наступление[90]. По немецким данным, красноармейцам удалось ворваться во вражеские траншеи только у Гайтолово. Более того, если судить по донесениям 1-й пехотной дивизии, это произошло даже два раза[91]. У Гайтолово продолжала действовать 80-я стрелковая дивизия, за день в которой было убито 50 человек и еще 149 ранено. Небольшого успеха смог добиться ее 153-й стрелковый полк, действовавший вместе с ротой танков Т-34 из 25-го танкового полка. Видимо, его бойцам и удалось несколько раз врываться в немецкие траншеи.
В продолжавшей наступать у Тортолово 73-й морской стрелковой бригаде только за день 13 января было убито 447 человек и еще 877 ранено. О том, как в действительности проходила упоминаемая И.Н. Бураковским в его очерке ночная атака на Тортолово и когда она была в действительности, речь пойдет ниже. Отчет штаба Волховского фронта, описывая действия 8-й армии, ссылается на сопротивление танков, врытых противником в землю[92]. Танки здесь могли быть только советские, подбитые ранее. Немцы вполне могли использовать их как огневые точки. Все это было очень трагично, но, к сожалению, далеко не сразу в Красной армии смогли найти эффективный способ борьбы с развитой немецкой полевой обороной.
Промежуточные выводы по действиям войск получаются следующие. Несмотря на все неудачи, даже несмотря на то, что создалась ситуация, когда ввод в бой второго эшелона армии был сорван, общая идея всех приказов штаба Волховского фронта и В.З. Романовского была простой – продолжать наступление… Разумеется, в сложившейся ситуации весь ранее разработанный план был уже неприменим. Поэтому были предприняты попытки использовать те малые успехи, которые уже были достигнуты. Например, было принято решение больше не биться головой о ледяные стены поселка Липки, а развивать удар южнее. Однако в то же самое время приказ, отданный 256-й стрелковой дивизии, также свидетельствует и о незнании штабами высшего уровня об успехе дивизии, которая к моменту отдачи приказа уже захватила Рабочий поселок № 7. Наступательные задачи касались и 8-й армии. После неудач 13 января командующий Ф.Н. Стариков все же отдал приказ, согласно которому в бой вводилась 364-я стрелковая дивизия. Ей предстояло выйти в район отметки 29,9.
Немцы считали, что 227-я пехотная дивизия в основном отбила все атаки за день, за исключением положения на ее правом фланге. По крайней мере, с этого начиналось итоговое донесение штаба 18-й армии в штаб группы армий «Север». Конечно, далее было упомянуто, что русским на участке 227-й дивизии удалось все же продвинуться на запад. Но везде они были остановлены[93]. Впрочем, все же признавалось, что советское наступление остановлено уже последними резервами дивизии. Пропустив удар 2-й Ударной и не оценив масштабов надвигавшейся катастрофы, немецкие командиры повели 18-ю армию к первому серьезному поражению.
Общая оценка ситуации 13 января К.А. Мерецковым была лаконична – «части больших результатов не достигли». Как и почему это произошло – в такие подробности штаб фронта не вдавался. Он лишь констатировал ситуацию. И решил ее изменить самым простым путем – бросить максимум сил для развития того небольшого успеха, который уже был достигнут. То, что весь план наступления уже начал трещать по швам, советские командиры понимали, но сей факт решили отметить в документах лишь между строк.
