Чесменское сражение. Граф Орлов против Хасан-бея - Владимир Виленович Шигин

– Почему же столь неразумно поступает султан турецкий? – удивился адмирал искренне.

Качиони со значением расправил свои огромные иссиня-черные усы. Знаменитому корсару льстило его особое положение в эскадре.

– Починка крепостей константинопольских почитается делом ненужным. По разумению османскому, Геллеспонт запирает дорогу неприятелю к столице крепко!

– Благодарствую тебя, капитан, за труды твои. Прошу отобедать со мной.

За обедом, где, помимо Качиони, присутствовали Плещеев и Круз, адмирал продолжил свои расспросы по Дарданеллам. Затем спросил неожиданно:

– А найдутся ли у тебя при необходимости пилоты надежные и искусные, чтобы довести эскадр наш в воды черноморские?

– Таковые имеются с избытком, – тряхнул головой Качиони, – я обещаю твердо!

Плещеев и Круз, пораженные смелостью адмиральских замыслов, застыли с ложками в руках. Первым опомнился Круз.

– Все верно! Главное – ударить хорошим залпом по сералю, да так, чтоб вдрызг! Вот это была бы виктория!

Флаг-капитан Федор Плещеев спросил более рассудительно:

– Насколько правдоподобен сей прожект?

Спиридов положил на стол руки, на обшлагах кафтана сверкнули золотом по три пуговицы, положенные по полному чину адмиральскому.

– Все в руках наших, – ответил философски, – надобно только желание иметь. Но возможно сие будет лишь в случае нашей полной виктории над флотом басурманским. В первых числах сентября месяца, как только ветер в проливах переменится на попутный, надлежит нам плыть туда и идти в море Черное, бомбируя в пути своем Константинополь. Отчего, я мыслю, должен султан прийти в смятение полное и мира искать незамедлительно! Об этом мы еще в Кронштадте с Алексеем Сенявиным мечтали, чтобы, соединясь своими флотами, бить неприятеля нещадно. Но тому существует два препятствия: флот турецкий да… граф Алексей!

* * *

Вернулись в Наварин корабли Грейга из бесславной Модонской экспедиции. Присмиревший Орлов адмиралу больше не перечил. Не теряя времени даром, Спиридов вышел в море на поиски Второй Средиземноморской эскадры.

Не успели еще в Наварине похоронить умерших от ран, как новое известие – турки двинулись к крепости. Муссин-заде стягивал к Наварину свои лучшие силы.

– Были Триполица и Модон, теперь нас ждет слава победителей Наварина! – внушал он своим помощникам. – Весь мир опрокинется на врагов Аллаха и сделается орудием их погибели. Так предначертано в книге судеб!

Однако осаждать крепость наместник не решился, а, расположившись лагерем неподалеку, выжидал.

Алексей Орлов на турок со стены крепостной поглядывал поплевывая.

– Боятся гололобые виду нашего грозного! Однако обеспокоенные случившимся маниотские вожди отрядили своих депутатов к главнокомандующему.

– Османы не отступили, а пошли к озеру, от которого вода по канавам к крепости истекает, – сообщили они Орлову. – Хотят они перерыть канавы те питьевые.

– Далеко ли до озера-то? – поинтересовался тот недоверчиво.

– По короткой дороге дюжина миль будет, – прикинули греки.

– Нет, – покачал головой граф, – в этакую даль я войска посылать не буду. Кровь людская воды дороже!

Да, по правде сказать, и сил у него для такого поиска не было.

Вернулись депутаты маниотские к своим вождям ни с чем. Посовещались те и пошли сами отбивать озеро.

Два дня и две ночи дрались повстанцы и отогнали турок от водопровода, но было уже поздно. Отступая, турки перекопали и разбили все трубы. Наварин остался без воды…

В те дни Алексей Орлов писал в Санкт-Петербург: «Великая государыня! Хотя, кроме крепостей, вся Морея и очищена от турок, но силы мои так слабы, что я не только не надеюсь завладеть ею, но и удержать завоеванные места…»

Тяжело вздыхая, он макал перо в чернила и, скрипя им по бумаге, продолжал: «Лучшее из всего, что мне можно будет сделать, это: укрепить себя сухим путем и морем; зажечь огонь во всех местах… пресечь подвоз провианта в Царьград и делать нападение морской силой. Трудно будет и сие провести в действо, если скоро не придет Эльфинстон».

После долгих раздумий Орлов решился на шаг крайний – грузить войска на суда.

Несколькими днями ранее он отправил на поиски Второй эскадры несколько кораблей под началом Спиридова. На остальные погрузили людей и припасы и вывели на внутренний рейд.

Из журнала капитан-командора С. Грейга: «Граф Орлов, видя, что с малыми остатками сухопутных войск более ничего нельзя предпринять в Морее, начал думать об уходе из Наварина и о совершенном оставлении полуострова. Для сего он приказал приготовить три транспорта: “Сатурн”, “Венеру” и “Соломбалу” – к помещению и перевозу больных и раненых в порт Магон и для их конвоирования назначил фрегат “Надежда”. Начальство над этим отрядом было поручено контр-адмиралу Елманову, которому приказано сделать необходимые для того распоряжения по приходу в порт Магон.

9 мая через одного грека получено известие, что турецкий флот из 12 линейных кораблей, нескольких фрегатов и других мелких судов прибыл в Наполи-ди-Романию и намеревается обойти кругом Морею, чтобы атаковать русских в Наваринском заливе в то время, как турки, собравшиеся в больших силах в Модоне, нападут на город. В самом деле турки начали показываться в больших толпах на прилежащих высотах, не предпринимая, однако, никаких неприязненных действий. Ко всему этому по совершенном прекращении всякого сообщения с внутренностию полуострова, продовольствие, в котором был уже некоторый недостаток на флоте, стало весьма затруднительно в крепости, где русские войска были почти заперты. Турки отрезали от города воду, испортив водопровод, доставлявший ее с гор. Посему нельзя было более медлить оставлением города, несмотря даже на то что единственное ручательство в успехе состояло в том чтобы, отправив больных и раненых, идти навстречу турецкому флоту и решиться на сражение в открытом море».

С черными кругами – следами бессонницы – под глазами выхаживал Орлов взад-вперед по палубе «Трех иерархов», рядом курил трубку мрачный Самуил Грейг. Наконец Орлов остановился и, взяв голландскую трубу, навел ее на далекий теперь Наварин. В предметном стекле полыхали пожары. Отложив трубу, граф Алексей обернулся к Грейгу.

– Нынче нам остается, Карлыч, только одно – стараться всеми силами прервать подвоз провианта в Царьград да постараться еще, ежели возможно, возвратить державе издержки, употребленные на сию экспедицию.

– Прежде всего следует искать Спиридова! – ответил, не вынимая изо рта трубки, практичный Грейг.

В последнюю ночь обороны часть маниотских отрядов прорвалась с боем через турецкий лагерь и ушла в горы. С собой унесли они и священные для горцев знамена повстанческих легионов.

К 23 мая 1770 года в Наварине остались лишь часовые. Расстреляв по неприятелю последние заряды, они скинули со стен пушки, взорвали пороховые погреба и шлюпками добрались до стоявших в бухте кораблей. Чтобы огонь был жарче, корабельные артиллеристы били по городу брандскугелями.

– С первым способным люфтом надлежит плыть нам с рейда к острову Цериго, а далее к Кикладам! – советовал Орлову капитан «Трех иерархов».

Двое суток, поджидая погоду, корабли стояли в бухте, а затем взяли курс на