Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин
Ещё до рассвета Белогост упаковал сыромять в два больших тюка. Уложил в котомки харч – дед Несмеян приготовил его столько, что хватило бы два раза дойти до Коломен и обратно. Перед дальней дорогой накормил Трудня и Бойку – его тоже придётся брать с собой. Когда вернутся обратно, даже волхв не ведал. Взнуздав коня и пустив на траву, разбудил остальных.
По быстрому умылись. Доели втроём вчерашнюю уху. Закинув тюки на безропотного жеребца, тронулись. Бойка с первых же шагов убежал вперёд, словно сгинув в туманных зарослях.
Разгорающееся утро застало в пути. Воздух постепенно густел, дыхание наполнялось свежестью, меж деревьев повис туман. Отсыревший дух лесов – Леший и тот, скорей всего, после недели дождливой погоды сейчас где-нибудь чихал, забившись в глубокое липовое дупло.
– Ничего, – Белогост утешал деда и внука, плотнее заворачивающихся в мятли. – Днём солнышко согреет, тлен разгонит, веселей пойдём.
Не то чтобы Гор вовсе не верил ведуну, но как-то сомневался – уж больно отличалась утренняя погода от предсказанной. Та же сырость и хмарь. Но как же хотелось верить! Вчерашний разговор Гор уже выбросил из головы. За время путешествия с ведуном парень так привык верить ему во всём, что и давешние откровения Белогоста принял, если и не сразу, но наверняка. Другое дело – Несмеян. Дед старой закалки, его слова Белогоста злили до сих пор. Может ещё и потому роптал, что, умом чувствуя правду ведуна, сердцем верить отказывался. Несмеян шагал замыкающим. Мысленно спорил с другом, исподлобья раздражённо наблюдая за вздрагивающим хвостом жеребца.
Постепенно туман разбежался по глухим углам сырого парящего леса, а вместе с ним потекла и небесная хмарь, открывая густое синее пространство над головами. Проснулась всякая жалящая тварь. Гор и Несмеян, срезав по увесистой ветке, замахали, словно мельницы. Тяжелые пауты, будто кнутом стегали по крупу коня, и он вздрагивал и, заворачивая морду, пытался лизнуть место укуса. Только ведуна, как обычно, кровопийцы облетали стороной. Не удержавшись, парень окликнул Белогоста вопросом:
– Светлый, как ты это делаешь? Научил бы, а то мочи нет терпеть мошку проклятую, – Гор отогнал от лица очередную армию кровопийц.
Белогост словно очнулся от глубоких дум:
– А?.. Говоришь, мошка заела… Так это просто, – из-за собственной недогадливости ведун слегка смутился. – Скажи: «Там, где камень Алатырь, кровопийцы не живут». И кинь на чело руницу.
– И всё?
– И всё. Попробуй.
Неспешно повторив заговор ведуна, Гор отмерил молнию на лицо. И опустил руку с веткой. Почти сразу гул мошки и комарья начал стихать. Прошагав ещё шагов десять по подсыхающей на глазах траве, парень понял: мелкие кровососущие гадины беспомощно кружат примерно в аршине от него.
– Вот вам, сволочи! Теперь не достанете.
Ведун с улыбкой покосился на него через плечо:
– До вечера заговора хватит, а там обновишь.
Несмеян выглянул из-за крупа коня:
– А мне чего такого раньше не говорил?
– Так ты не спрашивал.
Обогнав коня, старик приблизился к внуку:
– Как там надо сказать?
Гор повторил заговор. Ветка полетела в сторону, и старик тщательно проговорил нужные слова. Кинув на чело руницу, он замер и даже прищурился, ожидая чуда. И чудо произошло. Рой мошки медленно отодвинулся от старика. Через несколько шагов Несмеян негромко пробормотал:
– И чего раньше молчал, вредина.
Белогост предпочёл сделать вид, что не слышит.
Ночевали на том самом месте, где совсем недавно чернец получил отравленную стрелу в плечо. Деревья, как губки впитавшие потоки отрицательной энергии, теперь фонили ею. Другие бы, скорей всего, ничего не почувствовали, но не РОДноверы, столетиями жившие в приРОДе и РОДнившиеся с ней. Остановившись и скинув поклажу на землю, путники уловили ничем не объяснимую тревогу. Ведун успокоил Донских:
– То память о случившейся здесь беде. Вблизи людей нет, не оттого беспокойство. Я сейчас всё исправлю, – он извлек из котомки маленькое кадило. Растопил, щёлкая огнивом. И когда из его нутра потянул дымок с ароматами заготовленных трав, прошёлся, помахивая им, вокруг будущего костра. И только он остановился, как парень понял, что тревоги больше не ощущает. Похоже, тоже почувствовал и дед. Стащив тюки со спины уставшего коня, он заметил, что внук бесполезно таращится вокруг, а дела стоят. Поворчав, отправил парня к ручью за водой. Сам же углубился в лес, собирая ещё сыроватый сушняк. Несмотря на солнце, с утра нагревающее затылки, здесь, в чащобе, царила влага.
На следующий день к обеду подошли к Верёвке. По дороге впрягли Трудня в оставленную здесь телегу, и дорога, облегчённая на три котомки, показалась мягче и добрее. Старик заглянул за валуны, где в прошлый раз оставил тела варягов. Сейчас там белели разбросанные кости. Черепов он не нашёл – утащили звери.
– Ну что ж, – подытожил ведун, – рок у них такой, сидели бы дома – живы остались. Никто их сюда не звал.
Тонкий ручеёк по-прежнему шустрил среди набросанных валунов. И как в прошлый раз, отважный мородунка атаковал с высоты. Старики проводили рассерженного кулика довольными взглядами. Бойка всю дорогу то появляющийся, то надолго исчезающий в глубинах чащи, набегавшийся и уставший наконец-то присоединился к каравану. Теперь он семенил впереди, опустив морду и хвост, а с вываленного языка капала тягучая слюна.
У развилки ведун велел остановиться. Умный кобель, крутанувшись, обессиленно улёгся на густую слегка примятую траву – малоезжую дорогу. Но морду не опускал, отслеживая движения хозяина. Здесь им предстояло разделиться. Несмеян собирался повернуть отсюда к Коломнам, а Белогост с Гором надумали двинуться к слободе. Прощание выдалось коротким. Поклонившись друг другу в пояс, развернулись спина к спине. Жеребца и телегу Гор забирал с собой – тяжеленные тюки с кожами на горбах не утащить. Оглядываться не стали. Дорога впереди ожидалась мирная, особого беспокойства никто не испытывал.
Две речки, перегораживавшие путь на слободу, преодолели с перевозчиками. Телегу оставили на берегу до возвращения. Сами с грузом садились в лодку, а привычный к дальним походам Трудень плыл рядом. Повод поддерживал Гор.
На третьей, самой большой реке – Илыче – перевозчика не нашли. Куда-то пропал и паром, возможно, унесло течением. Напрасно Гор рвал горло, пытаясь докричаться до противоположного берега – навстречу им никто так и не вышел. Уже темнело, надежда переправиться этим вечером таяла с каждым мигом.
К избушке перевозчика привёл ведун. Мшистая керка пряталась в глубине густого липового островка, и от речки её надёжно скрывали заросли. Белогост знал о её существовании, во всяком случае, к домику двинулся прямиком. Лишние вопросы парень старался не задавать – захочет сам скажет.
