Лесные сказки - Эдуард Юрьевич Шим

— Чего вы тут делаете?

— Да вот Дятел веселится-играет, Синицы без отдыха работают, а мы, Пищухи, во всю мощь трудимся. До того тяжко, до того тяжко!

— Ну и я сил не пожалею, — Поползень говорит.

И тоже за дело взялся.

Дятел стучит, насекомышей роняет. Синицы их на лету подхватывают. Меж Синиц Пищухи крутятся, норовят свою долю словить. А меж Пищух Поползень шныряет, тоже хочет долю себе урвать. Из последних-то сил выбивается!

Шнырял-шнырял, а потом обиделся и говорит:

— Да прогоните вы сверху этого Дятла! Надоел своим стуком. Синицы без отдыха работают, Пищухи во всю мочь трудятся, я, Поползень, из последних сил выбиваюсь, а он — гляньте-ка! — в игрушки играется… Не потерплю в нашей артели бездельника!

А Дятел всех насекомых выклевал и сам улетел.

Упала последняя щепочка, горка гнилой трухи под березой осталась.

И сразу работа Синиц, Пищух и Поползня кончилась.

Отчего бы?

Рысь, Глухарь, Заяц и Косуля

Рысь, лесная кошка, серая в желтых пятнах, на ушах кисточки длинные, сидела на поваленном дереве, на солнышке грелась.

Вешнее солнышко заметно приятным теплом обдает. Разнежилась Рысь, медовые глаза прищурила, мурлычет себе под нос.

Прилетел к дереву бородатый Глухарь, сел на ветку, вниз глядит настороженно.

— Глухарь, а Глухарь, — тоненьким голоском Рысь говорит, — я на солнышке разнежилась, ласки хочу. Спускайся вниз, меня по шерстке погладишь!

— Нашла дур-рака! — отвечает Глухарь. — Спущусь вниз, а от меня только перышки останутся. Сколько ты нашего брата глухаря погубила, глаза твои бесстыжие!

— Фу! — говорит Рысь. — Как у тебя клюв поворачивается такие слова говорить! Невежа.

На другой бок повернулась, от солнышка глаза медовые щурит, мурлычет себе под нос.

Скачет по ельнику тощенький Заяц, оглядывается испуганно. Увидел Рысь — уши прижал, вот-вот стрекача задаст!

— Погоди, Заяц, — Рысь говорит. — Подойди поближе… Я на солнышке разнежилась, ласки хочу. Погладь меня по шерстке!

— Как бы не так! — отвечает Заяц. — Подойдешь к тебе — и ноги не унесешь! Сколько ты нашего брата зайца извела, глаза твои бессовестные!

— Фу, — говорит Рысь. — Бестолковый зверь какой, одни грубости на уме!

Отвернулась от Зайца, опять медовые глаза прищурила, мурлычет себе под нос.

Скачет через поляну Косуля, лесная козочка, от страха приседает, коротеньким хвостиком трепещет.

— Косуля, Косуля, — Рысь говорит, — я на солнышке разнежилась, ласки хочу! Погладь меня по шерстке!

— Нет уж, — отвечает Косуля, — я в твои когти попасть не желаю! Сколько ты нашей сестры косуль истребила, глаза твои безжалостные!

— Фу-у, — говорит Рысь, — до чего звери набаловались! Так и грубят, так и грубят!

Отвернулась от Косули, обиделась.

А тут и солнышко за лес закатилось.

Сумерки надвигаются, холодом потянуло.

Поднялась Рысь на долгие лапы, спину выгнула, мяукнула.

— Ну вот, — говорит, — живешь, живешь, а ласки так и не дождешься… Эх, звери!

Когти об дерево поточила, кисточки на ушах навострила, в глазах зеленые огоньки зажгла.

— Делать нечего, — говорит. — Пойду кого-нибудь скушаю.

Дятел, Зайцы и Медведь

В лесу начал снег таять, полая вода поднялась и затопила медвежью берлогу.

Проснулся Медведь — ахти, горе какое! — под брюхом лужа, лапам холодно, даже на загривке шерсть намокла… Выскочил наружу, трясется, зубами стучит.

А снаружи-то не слаще. Со всех деревьев капает, ручьи бегут с пригорков, на полянах озерца разлились. Ступить посуху некуда!

Шлепает Медведь по воде — злой-презлой, рычит:

— Тьфу ты, пропасть, что за житье пошло!.. Зиму спать было скверно, а просыпаться — Há тебе! — еще хуже… За что же такое наказанье?!

И вдруг слышит — песенка. Кто-то задорно так выводит:

Тук-тук, трясется сук,

Тук-тук, несется стук!

Фыр-фыр, шестнадцать дыр,

Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!..

Задрал Медведь голову и увидел на березе Дятла в красной шапочке. Оперся Дятел на свой хвостик-подпорку, носом по березовой коре бьет, хихикает — уж так-то доволен!

— Ты чего, долгоносый, распелся? — спрашивает Медведь.

— А как же не петь-то, дедка? Весна пришла!..

— Ну и чего хорошего?

— Да ты, видно, не проснулся еще! Весна-красна, понимаешь?!

— Тьфу, пропасть! Да чем она тебе так приглянулась?!

— Как чем? Нынче каждый день — праздник, на каждом сучке — угощенье. Вот я на березу прилетел, дырочек в коре наколотил — стук! стук! — и гляди-ка… Сладкий сок из них капает. Пей вволю да Весну-красну похваливай!

— Кому сладкий сок, а кому водичка холодная, — Медведь говорит. — Замолчи, без тебя тошно.

Дальше зашлепал по лужам. Не успел от березы отойти, слышит — новая песенка. Да не один голосочек, а сразу несколько ее выводят:

Через кустик прыг-нем,

Через кочку скок-нем,

Вперед — назад,

вперед — назад!

Подошел Медведь поближе — видит: на поляне зайцы играют, друг за дружкой гоняются. До того развеселились, что ничего вокруг себя не замечают.

— Цыц, косые! — рявкнул Медведь. — Что за кутерьма?!

— Весна ведь, дедушка! Весна-красна!

— А вам-то какой от нее прок?!

— Да как же, дедушка! У нас что ни день, то праздник, на каждом шагу — угощенье. Вот на эту полянку прибежали, а тут уже зеленая травка проклюнулась, позу́брить ее можно… Как же Весну-красну не хвалить да не славить?

— Кому травка, кому грязь да слякоть, — Медведь говорит. — Брысь отсюда, не бередите мне душу, окаянные…

Дальше побрел, шлепает по лужам лапами. А чем дальше в лес, тем больше песен и плясок. Все жители — от малых пичужек и до больших зверей — радуются великой радостью, вешний праздник празднуют. Звенит лес, гуляет!

Сел Медведь на сухом пригорочке, лапой подперся, загоревал:

— Как же так… Всем в лесу хорошо, мне одному нету радости. Нешто я хуже всех?

И тут из-за облачка солнышко выглянуло. Пригрело Медведю спину, над мокрой шкурой парок завился… Закряхтел Медведь от удовольствия, бока подставляет. Так приятно после холодов-то погреться!

От теплой земли тоже парок пошел. Потянул Медведь носом — пахнет!.. Знакомым, сладким!

Начал землю рыть, дерновину отворотил — а там корешки завиднелись. Как же он про них-то забыл?! Ведь приходилось лакомиться, весною-то корешки сочны, сахаристы — не найдешь лучше угощения!

Роет Медведь землю, чавкает, сопит — ух, развеселился!

Потом слышит: песенка. Выводит кто-то:

Ох, ох, обед неплох,

Левый бок — на припек,

А за ним — правый бок,

Под собой не