Знак Огня - Артём Сергеев
— Получилось? — баба Маша резко дёрнула меня за плечо, заставив открыть глаза, — получилось же? И не увлекайся так, Даня, почуют ведь, в ответ почуют, насторожатся сначала, а потом и меры примут, а нам ведь того не надо, верно говорю? И не пугайся, не потеряешь уже, такое не теряют, единожды нашедши, только если уехать далеко да забыть нарочно, разве что.
— Понял, — кивнул я, а ведь действительно, я сейчас точно знал, где кровь моя, я чувствовал её, и мог не только показать направление, а даже и район примерно, вот ампула была в коттеджном городке неподалёку, там ещё заброшки много, но охраняемой заброшки, за серьёзным забором, не просто так, и сторожа там были серьёзные, не пенсионеры. А вот бумажки шевелились потихоньку все в одном месте, в северном конце города, далеко от нас, и слава богу, что далеко.
— А раз понял, — и баба Маша вновь поставила меня на ноги, — тогда вот что, тогда ты сейчас начнёшь делать три дела одновременно. Первое — это ты дашь свободу своей крови, свободу от пребывания под этим небом, разрешишь ей уйти в бездну Первоначального Пламени. Ну, это я так путано объясняю, а вот твоя кровь тебя поймёт, не сомневайся, и так даст на прощанье, что любо-дорого будет, я это уже видела.
Я на это кивнул и сообразил, что да, смогу это сделать, ведь кровь моя вдалеке от меня оживилась и только и ждёт команды.
— Вторым же делом поступишь так, — баба Маша убедилась, что про кровь я всё понял и принял, и что смогу это сделать, — запустишь себе в дом, через вентиляции ход, тигру эту свою рогатую, да дашь ей там порезвиться всласть, причём так, чтобы не осталось там ничего — ни твоего, ни Алинкиного, понял?
И я снова в ответ на эти слова махнул головой, одновременно тормозя обрадовавшуюся до предела хвостато-полосатую морду, по команде всё будешь делать, только так и никак иначе.
— Третьим же делом, — и баба Маша показала мне на урну с моим телефоном и банковскими да скидочными картами, — ты сам, своей силой, под моим присмотром займёшься вот этим, хорошо? И вот ещё что, подожди…
И с этими словами она вытащила у себя из-под полы лёгкого плаща пухлый свёрток да принялась пихать его мне в карман.
— Да не надо, баб Маша! — я сразу сообразил, что это, и принялся отбрыкиваться, вот ещё, ага, ещё я только у старушек денег не брал!
— А ну-ка, цыц! — не в шутку шлёпнула она мне по рукам, — ишь ты, гордый какой! А только не гордость это, а глупость, как есть глупость! И деньги это у меня не последние, у меня ими хоть печку топи, но только плохо что пятитысячные всё, а вот такими, мелкими да мятыми, немного собралось, да не упирайся же ты, пся крев, дурья твоя башка!
На пся крев я сдался, ведь не слышал я до сегодняшнего дня от бабы Маши ничего такого, и позволил ей застегнуть карман.
— Сколько там хоть? — вздохнув, спросил я, а ведь это она молодец, ведь деньги сейчас и правда не лишние, — ну, чтобы знать, сколько я вам должен. Хотя я вам и без денег так задолжал, не знаю прямо, как возвращать буду. Но верну точно!
— На это и уповаю, — засмеялась баба Маша, — что сумеешь ты, что вернёшься, что защитишь меня, сирую да убогую, кто же ещё, кроме тебя-то?
— Не сомневайтесь, — заверил я её, улыбнувшись в ответ, — вы ведь сейчас для меня сделали столько, что я и не знаю, невозможно такие долги отдать, ну да я попробую, ладно? И что, начнём?
— Да погоди ты! — шикнула она на меня, разворачиваясь к дому, — самое важное ещё не сказала! Ты вот что, на всё про всё минута тебе, не больше, а потом тяни огонь обратно, тяни в себя, ничего не оставляя, понял меня?
— Понял, — озадаченно кивнул я, — а зачем?
— Во-первых, резерв, — загнула один палец она, — привыкай им не разбрасываться. А во-вторых, ты о людях-то подумал? О соседях своих, о Зафаре, что магазину на первом этаже хозяин? О них подумал? Каково им сейчас будет-то, а? А ведь Зафар этот, он специально для тебя лапшу эту твою круглую ищет и покупает, для тебя одного! Нигде же нет — а у него есть! Странно, правда? Так что дай огню минуту, не больше, пропеки там всё до корочки, до углей, а потом потуши всё так, как будто неделя прошла, не меньше! Чтобы ни дыма, ни пара, ни искорки!
— Вот за это спасибо, — и я бросил взгляд на тёмные окна соседей, на закрытые витрины магазина, — а я и так могу, да?
— Можешь, Даня, — подбодрила она меня, — ты сейчас и не такое можешь! И не становись злым, Даня, не надо, зла и без тебя в мире хватает, сильные добрыми должны быть, ну или хотя бы равнодушными, обещай мне Даня, вот, кстати, в счёт долга обещай, сделай это и будем мы квиты!
— Да за что ж вы меня так, баб Маша, — даже растерялся я и мне стало обидно, — что ж я, по-вашему, злодей какой? Никогда мне мучительство не нравилось, и обманывать я не люблю, и обижать кого зазря тоже. Какие между нами могут быть квиты?
— Вот и помни про это, — и тонкий палец чувствительно ткнулся мне в грудь, — когда у тебя ум за разум начнёт заходить, от силы заходить, от возможностей, помни об этом, Даня, помни всегда! Что нет маленькой боли, что крысюшку бесприютную в огне сжечь всё равно что человека спалить, больно им будет одинаково, и мучиться они будут одинаково тоже! И
