Нефритовая лиса - Крис Велрайт

Тенин шагнула вперёд, уже готовая поставить его на место. Но Ицин остановила её движением руки. Пусть потешается. Ведь в чём-то он прав. Она действительно чувствовала, что проснулась, потеряв десяток лет.

Чжэнь сел напротив сестры, небрежно кивнув Тенин, чтобы та налила ему чай.

После чего вальяжно раскинулся, словно этот сад принадлежал ему.

— Не грусти ты так. — Он изучающе посмотрел на сестру. — Что тебе сказала мать? Неужели ты забыла о нашем плане?

Ицин молча наблюдала, как Тенин осторожно наливает чай в его пиалу.

— Теперь это не важно.

Она произнесла это ровным голосом, но в нём всё ещё звучала усталость.

Брат нахмурился. Взял пиалу и небрежно осушил её одним глотком, будто в ней было терпкое вино, а не чай.

— Она сказала тебе, что уже скоро отбывает твой корабль? — Чжэнь склонил голову набок, словно раздумывая вслух.

Он догадался.

— Что ж, я подозревал, что твоя мать будет спешить с этим.

Он криво усмехнулся и, хмыкнув, чуть прищурился.

— Я сразу сообразил, что после праздника совершеннолетия мою сестру запакуют в подарочную упаковку и перевяжут красной лентой.

В его голосе было самодовольство, даже гордость за собственную проницательность.

Но Ицин не рассмеялась.

— Не переживай, — продолжил Чжэнь, подаваясь вперёд. — Я же говорил, что тебе всего-то и надо — положиться на мою смекалку.

Ицин приподняла бровь, но молчала.

— Я уже все обсудил со своей матерью. — Он нарочито медлил, смакуя эффект. — У нас есть план, как ускорить заинтересованность Шу Чао тобой.

Ицин оживилась. В её глазах промелькнула искренняя благодарность. Кто бы мог подумать, что однажды они, те, кто в детстве не могли провести вместе и часа без ссоры, теперь будут так близки?Но радость тут же сменилась тревогой. Она поспешно огляделась. Кто-нибудь мог их услышать?

— Тенин, закрой двери сада. — Её голос прозвучал твёрдо, почти резко.

Служанка кивнула и бесшумно скользнула к дверям, запирая их изнутри.

В Сэе строгие правила. Братья и сёстры могут оставаться наедине только до десяти лет.

Потом их разделяют, разводя по разным половинам дома. Теперь они были слишком взрослыми, а мужчине и женщине можно было находиться рядом только если она его дочь или жена. Любой, кто увидел бы их сейчас, мог бы донести. Но это был важный разговор. Разговор, от которого зависела её судьба.

Чжэнь хитро улыбнулся, опершись локтем на край стола.

— Мы с матерью решили, что праздник — отличный шанс проявить себя.

Он внимательно наблюдал за сестрой, словно наслаждаясь моментом, когда бросает её в неизвестность.

— Ты же умеешь танцевать?

Ицин замялась. Она почувствовала, как внутри зародилось тревожное предчувствие.

— Ну… да, — ответила она неуверенно.

Чжэнь довольно кивнул.

— Вот и отлично.

Он произнёс это таким тоном, будто уже решил всё за неё.

— Ты хочешь, чтобы я танцевала? — в её голосе прозвучало подозрение.

— Не просто танцевала, а выступила на празднике среди танцовщиц, — с явным удовлетворением сообщил он.

Ицин замерла, не сразу поверив в услышанное.

— Ты смеёшься?

Брат подавил усмешку, поднимая пиалу к губам.

— Разве я похож на того, кто шутит?

— Это позор! — вспыхнула она, резко выпрямившись. — Как я, дочь главы семьи, могу решиться на такое? Это унизительно!

— Что ж, тогда можешь прямо сейчас собирать вещи и готовиться к отплытию.

Чжэнь просто пожал плечами, будто говорил о чём-то незначительном.

— Ты же сама знаешь — мать уже всё решила. Шу Чао — твой единственный шанс.

— Но если он увидит меня среди танцовщиц, он отвернётся! — возразила она, всё ещё не веря, что брат всерьёз предлагает настолько рискованный шаг.

Но Чжэнь только усмехнулся.

— Вот тут ты и ошибаешься.

Он откинулся назад и, сложив руки, посмотрел на неё с выражением человека, который знает этот мир гораздо лучше.

— Ты просто не знаешь столичных мужчин.

— Что ты хочешь этим сказать?

— В столице такое — не редкость, — объяснил он, медленно крутя пиалу в пальцах. — Многие знатные дочери решаются на танец перед своим возлюбленным. Даже их матери — о, как ты удивишься! — сами тайком подталкивают дочерей к этому.

Ицин не верила своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что благородные девушки публично танцуют перед мужчинами⁈

— Не перед всеми, а перед теми, кого хотят очаровать. — Чжэнь хитро улыбнулся. — Ты не представляешь, сколько историй я слышал о том, как после такого выступления будущие женихи, наконец, отбрасывали скромность и сомнения, и приступали к решительным действиям. То, что нам надо. Нам необходимо, чтобы вы сблизились как можно скорее. Разве нет?

Ицин молча сжала кулаки.

— Даже если так… мать и отец… они же заметят.

Чжэнь отмахнулся, как будто это не имеет никакого значения.

— Какая разница?

— Как это «какая разница»⁈

Брат подался вперёд, заговорив тише, но настойчивее:

— Что ты теряешь, а? А что ты можешь приобрести?

Ицин напряглась.

— Если ты покоришь Шу Чао, он непременно перейдёт к активным действиям.

Он сделал паузу, чтобы слова осели в её сознании.

— И тогда ни отец, ни мать не смогут ничего с тобой сделать.

— Но…

— Но что? — перебил её Чжэнь, поднимая бровь. — Ты же понимаешь, что формально ты уже не принадлежишь себе. Они решили отдать тебя торговцу, значит, ты уже его собственность. А знаешь, что это значит?

— Что? — настороженно спросила она.

— То, что теперь только он вправе решать, что с тобой будет.

— Ты… — Ицин вдруг замерла, осознавая, к чему он ведёт.

Чжэнь усмехнулся.

— Ты правда думаешь, что наши родители расскажут будущему зятю о твоём танце? Или что они отменят брак? Или позволят слухам разнестись по округе? Тебе совсем нечего терять! Не получится — отправишься в Тивию, а получится — Шу Чао встанет на твою защиту.

Ицин ахнула.

— Ты, в какой-то степени, свободна, сестрица.

Свободна…

Ицин плотно сжала губы. Её сердце громко стучало. Все равно ей было сложно решиться на такой танец. Ее воспитание кричало о том, что это непростительно для девушки ее статуса.

Чжэнь ухмыльнулся, лениво потягиваясь.

— Моя мать уже подготовила тебе наряд.

Он произнёс это так, будто сообщал что-то совершенно незначительное, но в его глазах блеснула довольная искра.

— Мы тут, знаешь ли, тоже