Нефритовая лиса - Крис Велрайт
— Вся эта еда, — продолжил отец, обращаясь к наложнице, — предназначена для того, чтобы улучшить настроение министра Чао, а не набить живот твоему сыну.
За словами отца скрывался какой-то намёк, который Ицин пока не могла разгадать. Что он пытался сказать наложнице и брату? И почему отец не рад приезду Чжэня? Что случилось с настроением министра, неужели их семьи успели повздорить? Ицин почувствовала, что волнуется прежде всего из-за того, что это может помешать ей и Шу Чао вступить в отношения. Она мельком вновь посмотрела на сына министра, его спокойствие выделялось среди общей суеты. Её взгляд снова встретился с его, и на этот раз она улыбнулась ему, чуть дольше, чем позволяла учтивость.
Наконец, к их столу подошёл министр Чао. Мужчина средних лет, с хитрыми, чуть прищуренными глазами, которыми он без стеснения оглядел всех женщин в семье.
Его взгляд скользил медленно, оценивающе. Когда он поклонился и приветствовал её отца, то на мгновение задержал его на Ицин.
— Это моя дочь, Ицин, о которой я вам уже рассказывал, господин Чао, — произнёс отец, жестом указывая на неё.
Министр кивнул, ухмыляясь, и его голос прозвучал слишком маслянисто, неприятно, как будто он пытался скрыть истинные мысли за вежливыми словами.
— Прекрасно, прекрасно, — пробормотал он.
Его улыбка не достигла глаз.
— У меня ведь тоже есть дочь, как вы сами знаете. — Его тон изменился. Он перевёл взгляд на Чжэня. — Уж вашему-то сыну она точно известна.
Затянулась пауза. Ицин заметила, как челюсть её брата слегка напряглась. Чжэнь не поднял глаз, но его пальцы сильнее сжали чашу, а наложница Фань прокашлялась, явно стараясь разрядить тишину. Отец же не дрогнул, его взгляд стал жёстче.
— Но как бы ни были хороши дочери, сыновья — важнее, — наконец сказал он, размеренно, почти насмешливо.
Министр коротко кивнул, но его губы сжались.
— Присаживайтесь, господин Чао.
Отец чуть склонил голову, но в его голосе не было истинного гостеприимства.
— Мы сделаем всё, чтобы ваши заботы сегодня вас не беспокоили.
Ицин почувствовала, как напряжение в воздухе стало ещё гуще. Никто за их столом не произнёс ни слова, пока господин Чао не сел среди других гостей, и разговор за его столом не перетёк в более лёгкие темы.
Ицин хотела спросить брата о том, что происходит между отцом и этим господином, но тот избегал её взгляда, а наложница Фань взялась за свой веер, будто пряталась за ним. Что-то здесь было не так. Что-то, чего она ещё не понимала. Она посмотрела в сторону Шу Чао, расположившегося рядом с министром. К нему подошёл слуга с вином, но его взгляд на мгновение задержался на ней. Что бы тут не творилось, это не должно помешать ее намерениям. Она почувствовала лёгкую волну тревоги и предвкушения. Скоро. Её танец. Её шанс.
Под вечер в саду, освещённом сотнями красных фонарей, началось главное действо — театр теней. Огромный экран из тончайшей бумаги ожил: фигурки, управляемые искусными мастерами, разыграли легенду о бессмертной любви и победе добра над злом. Гости затаив дыхание наблюдали, а Ицин вручили символический подарок — фарфоровую куклу, одетую в миниатюрное платье, отражающее её собственный наряд.
Следом должно было начаться выступление танцовщиц. Взгляд Ицин блуждал по залу в поисках Тенин, и как только служанка появилась у края колонны, она легко кивнула, подавая знак. Тенин немедленно подошла и, слегка поклонившись, протянула руку.
— Госпожа, вам нужно немного отдохнуть, — она сказала это нарочно громко.
Ицин изящно поднялась, поправляя складки своего платья, и, держа голову высоко, направилась к выходу. Однако сразу почувствовала тяжёлый взгляд своей матери, и предчувствие подтвердилось, когда мать кивнула своей служанке.
Сохраняя хладнокровие, Ицин слегка наклонилась к Тенин, когда они пересекали зал.
— Моя мать послала слежку, — шепнула она. — Нужно, что-то придумать.
Они сделали круг по главному залу, надеясь затеряться в толпе. Но даже, когда спустя время, когда свернули за угол, Тенин бросила быстрый взгляд через плечо и тихо выдохнула:
— Она всё ещё за нами.
Ицин ожидала этого, но в груди всё равно заклокотало раздражение.
— Нужно избавиться от неё, иначе ничего не получится.
Тенин на мгновение задумалась, а затем её губы изогнулись в хитрой улыбке.
— Доверьтесь мне, госпожа.
Как только они свернули в коридор, Тенин внезапно пошатнулась, едва не упав.
— Ох… госпожа… — её голос прозвучал слабым, будто она вот-вот потеряет сознание.
Ицин рефлекторно схватила её за плечо, удерживая от падения.
— Тенин! Что с тобой?
Служанка матери, которая уже приближалась, замерла, наблюдая за происходящим.
— Мне… Мне вдруг стало нехорошо… — простонала Тенин, схватившись за живот и согнувшись вдвое.
Она задышала прерывисто, словно сдерживая боль, а затем опустилась на колени, опираясь на стену.
— Госпожа… мне кажется, я сейчас… упаду…
Ицин поняла её замысел мгновенно. Она резко выпрямилась, словно встревоженная, и метнула по сторонам взгляд, словно случайно заметив служанку матери.
— Ты! — голос её был строгим и властным.
Служанка растерянно замерла.
— Беги за врачом! — приказала Ицин, делая вид, что полностью сосредоточена на страдании Тенин.
— Но…
— Скорее, я приказываю! — резко перебила её Ицин, делая шаг вперёд. — Если что-то случится с ней, это будет на твоей совести. Или ты хочешь объясняться перед моей матерью, почему ты стояла на месте, когда ее дочь отдала приказ?
Служанка побледнела.
— Я… конечно…
Она не смела ослушаться. Развернувшись, она кинулась обратно в главный зал, исчезая за поворотом. Как только её шаги стихли, Тенин резко распрямилась, вытирая лоб, словно действительно измученная.
— Ну и спектакль, госпожа, — с лёгкой усмешкой прошептала она.
— Ты переигрывала, — хмыкнула Ицин, но в её глазах засветилась благодарность.
Они переглянулись, а затем, не теряя ни секунды, устремились в сторону сада.
Тенин заранее спрятала наряд для своей госпожи в небольшом домике для гостей.
Они вошли внутрь, закрыв за собой дверь, и тишина тут же окутала их, отрезая от шума праздника. Здесь было темно и прохладно, пахло деревом и высушенными цветами, которые когда-то использовали для украшения покоев.
Тенин
