Uncharted: Четвёртый лабиринт - Кристофер Голден

— Думаешь, это означает, что мы выбрали правильно? — спросила Джада.

Салли вышел обратно на развилку, но в голове у Дрейка мелькнуло смутное воспоминание. В свете фонаря Джады он снова пролистал страницы дневника Луки, и на его лице расползлась улыбка. Он указал на ту же страницу, что и раньше, показывая несколько вариаций развилки с тремя вариантами. В каждом случае Лука нарисовал маленький ромб на двух из возможных путей, но не на третьем.

— Посмотри на карту, — быстро сказал Дрейк.

Джада положила её на пол и развернула и все сгрудились над ней, изучая её в свете фонарей.

— Средний путь не отмечен, — крикнул Салли откуда-то с развилки.

— Он и здесь их нарисовал, — сказала Джада, постукивая ногтем по карте, где её отец во многих местах начертал крошечные ромбы.

Дрейк поднялся и направился к Салли на развилку. Он выхватил у него фонарь, зашёл в средний туннель и осмотрел стену над дверью. После этого он зашёл в третий туннель.

— Есть! — победно крикнул он.

Виктор и Джада стояли на развилке и смотрели на него.

— Значит, ромб отмечает путь? — спросил Салли.

— Нет, — сказал Дрейк, указывая на камень над дверным проёмом. — Он и здесь есть. Только с внутренней стороны. Снаружи никак не увидеть.

— Но если он на двух из них, как ты… — начал Салли, а затем ухмыльнулся, кивая. — О, а вот это мне нравится. Правильный путь — тот, что не отмечен.

— Именно, — подтвердил его догадку Дрейк, взволнованно взглянув на Джаду. — Твой отец это понял. Но мы бы никогда не догадались, если бы натыкались только на простые развилки. Если бы был выбор из двух путей, ромбы бы не помогли. Но здесь три варианта, и если два отмечены, это должно означать, что отсутствие ромба и указывает на правильный путь. А значит, мы ошиблись. Это средняя дверь.

Они втроём переглянулись, победно улыбаясь, а затем поспешили в среднюю дверь и уже прошли около двадцати футов, когда Салли резко остановился.

— Стойте, стойте, — сказал он. Виктор вернулся ко входу и нацарапал свои инициалы сразу за дверью. — На случай, если мы и правда американские дурачки.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Перемена была плавной, почти неуловимой, но сомнений не оставалось: их путь уходил всё глубже в недра земли. У Дрейка крепло ощущение, что они не только спускаются вниз, но и продвигаются всё дальше от крепости. В Египте они исследовали лишь крошечный фрагмент лабиринта, который мог бы раскинуться на целый город. Кносский дворец же насчитывал тысячи комнат, и Дрейк подозревал, что сейчас они очутились в строении не менее грандиозном. От туннелей и коридоров отходили небольшие камеры; одни, по-видимому, служили кладовыми, другие же, похоже, использовались для ритуалов. В нескольких камерах на стенах сохранились фрески. Их стиль не был ни египетским, ни греческим, но представлял собой причудливое слияние обоих. Эти комнаты весьма удивили их, как и вездесущий цветочный мотив, что встретился им у входа и теперь повторялся во многих помещениях.

Однако в самих туннелях не было ни украшений, ни фресок — ничего, что могло бы послужить ориентиром для заблудившихся. Лишь эти боковые камеры могли дать незваному гостю подсказки, но, хотя их убранство могло отличаться, планировка оставалась неизменной.

Трижды они упирались в то, что казалось тупиком, но обнаруживали потайные двери, дважды спускались по секретным лестницам на нижние уровни. Иногда казалось, что они уходят невообразимо далеко от своей исходной точки, а в другие моменты Дрейку представлялось, будто они движутся по всё сужающимся кругам.

Система с ромбами — вернее, с их отсутствием — до сих пор не давала сбоя. Ни разу им не пришлось возвращаться назад. И всё же Дрейк задавался вопросом, вёл ли их путь без ромбов к сердцу лабиринта или он слепо брели в какую-то ловушку для глупцов, возомнивших себя умниками, а в итоге переломавших кости на дне очередной шахты.

Шахт здесь были десятки. Завернув за угол, Дрейк едва не свалился в одну из них. Ему чудом удалось перемахнуть через провал, и после этого они стали проходить повороты с удвоенной осторожностью. Воздух, поднимавшийся из этих провалов, был настолько тёплым, что каждый из них покрылся блестящими капельками пота. Чем глубже они спускались, тем удушливее становился жар.

— Полагаю, вот что бывает, когда «вгрызаешься» в плоть вулканического острова, — пробормотала Джада, когда впервые коснулась стены и резко отдёрнула руку, удивлённая её температурой.

Но это её не замедлило. Если уж на то пошло, данное обстоятельство лишь подстегнуло её, так что половину времени она шагала впереди, хотя её спутники и не позволяли ей уходить слишком далеко. Никогда не знаешь, где может сработать скрытая ловушка.

Они протискивались через серию узких проходов и едва не проскочили поворот, хитро замаскированный кладкой и цветом камня, а потом им пришлось вернуться, когда они поняли, что вошли в туннель, помеченный ромбом. Встав на верный курс, они нашли проход настолько низкий, что им пришлось идти на корточках.

Когда они добрались до места, где снова можно было выпрямиться, то оказались у развилки. Оба туннеля уходили вниз под крутым углом — впервые они столкнулись с таким резким спуском без лестницы.

— Насколько мы глубоко? — спросила Джада, ища пометки внутри каждого из дверных проёмов и светя фонарём в тёмные проходы.

— Хороший вопрос, — ответил Салли, изучая стены внутри левого коридора. — Гляньте-ка сюда.

Дрейк присел, чтобы поближе рассмотреть гравюру. У самого пола, сразу за дверью, был вырезан восьмиугольник в круге, похожий на те, что они нашли в Крокодилополе. Он был только один, что было логично, ведь лишь в верхних камерах они встречали тройной символ, который, казалось, олицетворял три лабиринта Дедала. Но этот отличался и кое-чем другим. Внутри восьмиугольника был вырезан тот же цветочный узор, который они видели здесь повсюду.

— Что это за цветок, чёрт побери? — спросил Дрейк, но это был риторический вопрос. Никто из них не знал ответа.

— Здесь нет ромба, — заметил Салли, освещая камень над дверью.

— Джада, пошли, — ответил Дрейк. — Нам сюда.

Он высунул голову и увидел, что та стоит прямо у входа в правый проход развилки. На её лице было написано недоумение.

— Эй, — крикнул