Адриатика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин
– Ну, теперь, кажется, все разъяснилось окончательно! – перекрестился Сенявин.
– Как камень с души!
Тотчас же последовало распоряжение капитан-командору Баратынскому вступить в командование войсками и флотом в Адриатике. Для защиты Корфу были оставлены два линейных корабля и десяток мелких судов под началом капитана 1 ранга Лелли, оборона крепостей острова возложена на генерал- майора Назимова. Крепость и остров Санта-Мавра, наиболее близкая к Али- паше, а поэтому и небезопасная от его посягательств, была поручена генерал- майору Штетеру и графу Моцениго, как гражданскому начальнику. Объявлен был и новый набор в добровольческий легион, на который откликнулось немало албанцев и морейцев. Во главе легиона встали русские офицеры. На верфи в Гуви спешно ремонтированы суда, назначенные к походу в Эгейское море. Выходя на рейд, они днем и ночью грузили припасы. В те дни Корфу жила ожиданием скорых побед над турками. Офицеры, уходящих в Архипелаг кораблей писали на Родину короткие письма – записки: "Дорогие мои! Отныне не обещаю так верно и часто уведомлять вас о своих делах. Плывем воевать с турками в Дарданеллы. Надеюсь вернуться живым, хотя, быть может роковое ядро или пуля прекратят мою переписку. Но что будет угодно Богу, а лучше лечь за Отечество в бою, нежели помереть от болезни на пуховиках! Молитесь. Не поминайте лихом. Прощайте!" Письма складывали в холщевые мешки, запечатывали печатями и готовили к отправке в неблизкий путь в Россию. Кто знает, будут ли живы писавшие их люди ко времени прибытия писем к адресату? Что вообще случится в мире к тому времени?
* * *
А пока в расклад военных сил на Средиземном море решило вмешаться британское адмиралтейство. Англия не могла допустить альянса Высокой Порты с Парижем, а потому, крейсировавшему с эскадрой подле Кадикса лорду Коллингвуду было срочно велено отрядить три линейных корабля для осмотра Дарданелл. Экспедиционный отряд возглавил контр-адмирал Томас Луис.
К концу ноября линкоры Луиса были уже у Тенедоса, где взяли на борт местных лоцманов. Осмотр входа в проливы и сообщения тайных агентов заставляли серьезно задуматься над тем, как воевать в этих новых для англичан местах.
Дарданеллы, имея общую протяженность в тридцать шесть миль, ограничивались со стороны Эгейского моря двумя мысами, имевшим весьма красноречивые названия: Греко и Янычар. Ширина между ними составляла без малого три мили. Далее примерно в миле от устья пролива стояли по обоим берегам Европейская и Азиатская крепости. Между ними пролив уже сужался до двух миль. Еще дальше вглубь пролив сужался вообще до трех четвертей мили. Этот наиболее узкий, а, следовательно, и наиболее опасный участок, сторожили еще две крепости Сестос и Абидос, вооруженные огромными пушками, помнившими еще золотую эпоху Сулеймана Великолепного. После этих двух крепостей канал постепенно расширялся, но затем вновь сужался у мыса Ниагара, так же защищенного достаточно сильным фортом. Далее вновь ширина пролива увеличивалась, и он соединялся с Мраморным морем, на другом конце которого находился и сам Константинополь, прикрытый большим замком Мидор.
Сам контр-адмирал Луис на 80-пушечном "Кенопсе" храбро прошел весь пролив и 28 ноября отсалютовал султанскому сералю. На рейде турецкой столицы одиноко качался фрегат "Эндимион", исполнявший роль стационера при британском посольстве. Вскоре на борт "Кенопса" прибыл и сам посол Эрбетнот. Встреча адмирала с дипломатом была краткой и деловой.
– Сэр! Наши дела плохи как никогда! – взяв Луиса под локоть, вразумлял его посол Эрбетнот. – Французы творят, что хотят, а русские уже пакуют чемоданы!
– Надо ли все это понимать так, что война уже неизбежна! – хмуро поинтересовался Томас Луис.
– Увы, как не прискорбно, но факт остается фактом: мы и русские на грани новой большой драки.
– Да уж, корсиканец подложил нам не плохую пилюлю!
Сразу же после разговора "Кенопс" повернул на выход из Дарданелл.
А вскоре к проливу стали стягиваться британские корабли. Адмиралтейство спешно создавало новую эскадру Дарданельскую! Во главе ее британские политики решили поставить наиболее энергичного и предприимчивого командующего. В наставлении, данном главнокомандующему британским флотом на Средиземноморье лорду Коллингвуду, значилось: "Как предстоящее дело требует большой твердости и искусства со стороны командующего экспедициею, вы поручите ее вице-адмиралу сэру Джону Томасу Дукворту." Немедленно по получении послания он вызвал к себе Дукворта. Инструктаж был не долог, но обстоятелен.
– Главная ваша задача – это уничтожение турецкого флота! – внушал Дукворту Коллингвуд. – С турками в переговорах давайте для обдумывания не более получаса. Всякая наша медлительность только поможет им укрепиться.
– Как быть с русскими? – поинтересовался Дукворт. – Они ведь тоже, вероятно, двинутся к проливам.
– Ваша эскадра, Джон, увеличена против первоначального числа из-за уверенности нашего адмиралтейства, что русские не будут иметь возможности нам содействовать. Впрочем, я уже отправил письмо их командующему Сенявину, прося отрядить три-четыре линкора в твое распоряжение!
Дукворт удовлетворенно кивнул головой:
– Дело осталось теперь за малым: разнести в пух и прах эти чертовы проливы!
– Желаю видеть вас бароном Дарданельским и да хранит господь наш Юнион Джек! Задайте жару этим бедуинам, а заодно подпалите и их осиное гнездо – Истамбул! – напутствовал на прощание вице-адмирала адмирал.
Спустя день, 100-пушечный "Ройял-Джордж" отделился от главных сил флота и на всех парусах поспешил к Дарданеллам. По пути Дукворт присоединил к себе еще два линкора "Виндзор-Кастл" и "Рипалс". На Мальте корабли сделали остановку. С подошедших барж торопливо перегружали пороховые картузы и ядра. Там же к эскадре присоединился и 74-пушечный "Аякс", ранее покрывший себя заслуженной славой при Трафальгаре. Сам Дукворт встретился с прибывшим на Мальту российским послом Италийским. Тот посвятил вицеадмирала в последние новости турецкой политики. Выслушав все внимательно, Дукворт самонадеянно хмыкнул:
– Турецкую проблему решат только английские пушки!
Италийский был более осторожен.
– Поживем, увидим! – заметил он.
Тем временем события в Константинополе продолжали развиваться все стремительнее. Истерия турок, казалось, достигла высшего предела. Толпы фанатиков грозили штурмом взять враждебные посольства, вырезав всех, кто там находится. В одну из ночей тайно пришлось бежать из Константинополя на своем фрегате английскому послу Эрбетноту. Совершенно случайно посол узнал, что не слишком – то щепетильные в вопросах дипломатии турки готовятся захватить его в плен вместе с фрегатом.
На выходе из пролива фрегат "Эндимион" присоединился к английской эскадре. Встретившись и отобедав с Дуквортом, да внимательно оглядев при этом качавшиеся на якорях громады линкоров, Эрбетнот немного повеселел:
– Теперь я верю, что отомщу туркам за все нанесенные унижения!
