Руны земли - Георг Киппер

В конце концов их встретила охрана волока и волоковые мужики, так что остаток пути они прошли налегке. На знакомом берегу лодку спустили на воду, и тут их нашли посыльные от Миронега, пригласившие Инги и его людей в гости к старосте волока.

Инги только усмехнулся, глядя на раскормленных увальней с копьями и топорами, изображавших охрану дома старосты волока. Миронег приветствовал их с крыльца и расплылся в улыбке, когда узнал, что Сигмунд стал правителем Алдоги вместе с сестрой, а сын Миронега стал его полноправным дружинником.

На этот раз Инги с людьми поселили в чистом гостевом доме, где уже жили торговцы, идущие на Ильмери с Адальсюслы. От них они узнали, что на Эйсюслу весной был набег свеев, а на Лаугу выходили зимой люди с Пейпси-озера и грабили на Сабе-реке. Они же сказали, что у Торлейва-Ванхуса и его дочери Гюды на Лемо-йоги все в порядке.

Вечером Инги с людьми был приглашен к Миронегу, где их ждали лучшие люди округи с женами и дочерьми. Глаза женщин оценивающе оглядели Инги и его спутников: может быть, среди этих парней и жених хороший найдется, многие задержали взгляды на Тойво – красив стал белокурый чудин.

Инги передал подарки Мирослава отцу, и они лучше всяких слов сказали, что живет Мирослав при Сигмунде в почете и славе. Инги добавил и свои подарки, так что Миронег совсем потеплел, а в глазах его приближенных загорелись завистливые огоньки.

За богатым столом разговор шел поначалу о видах на урожай, о том, сколько скота пало зимой, сколько при этом народилось, сколько леса подсекли для пожоги и сколько лядин расчистили, о пчелах, воске и меде, о половодье и уловах лосося этой весной. Пошлины не менялись десятилетиями, обсуждать их не приходилось. Миронег, правда, пожаловался на то, что из-за набегов племени торма приходится держать больше охранников, да и молодежь из вадьи шалила ниже по Лауге – обчистила несколько купеческих лодок. Инги удивился и обещал навести порядок. Никто не сомневался, что он может это выполнить.

– Неспокойно нынче, неспокойно, – Миронег прищурил глаз, глядя на меч Инги. – А ты получил хороший опыт, у тебя крепкие люди, хорошее оружие, и ты знаешь эту реку и людей на ней. Хотели предложить тебе дать клятву нашему вечу и возглавить стражу у нас на волоке.

– Мой дядя Свейнбьёрн служит на Итыл-реке конунгу болхар и не только собирает плату за проезд, но и ведает обороной всего края. Так что у нас в роду уже есть знаменитый вэринг, думаю, этого достаточно.

Так как речь зашла о поддержании порядка, вспомнили воеводу Гутхорма, спросили о его сыне, который вроде тоже был в походе. Инги пришлось рассказать, что люди Оттара, кроме Альвстейна, погибли в первом же бою на Ильмери, а затем у них с Оттаром случился хольмганг.

Слушающие качали головами, пытаясь понять, из-за чего пролилась кровь. Миронег вздохнул:

– Вряд ли Гутхорм оставит тебя в покое после того, что случилось между тобой и его сыном.

– За смерть на хольмганге не мстят, и Альвстейн подтвердит, что все было по справедливости.

Инги продолжил свой рассказ о походе. Поведал о первом деле, в котором участвовал Мирослав с людьми, о взятии Хольмгарда. Затем о походе Вади на Мусту-реку, где примучили мустинских вендов, давно не плативших дань, рассказал о вейцлах Сигмунда по берегам озера, в которых сопровождал его Мирослав с оружием в руках. Рассказал Инги и об исполненном обещании ярла Скули, убившего Эйстейна в один из дней йоля.

Осуществленная месть ярла Скули произвела впечатление на собравшихся, но то, что он нарушил все человеческие правила, заставила людей волоковой округи сожалеть о нем. Инги согласился, что Эйстейн не заслужил такой смерти, после чего рассказал о весеннем походе Сигмунда на Алдейгью, бегстве Хальвдана и о прибытии туда Ульвкелля с женой. Кто был прав, кто не был, Инги решать за слушателей не стал, просто рассказал о переговорах и последовавшей затем битве у Вороньего мыса. Он достал из сумки кусок бересты и прочитал вендские, свейские и лесные имена погибших. Тишина повисла над столами, вздох раненных в самое сердце рухнул плачем с женской скамьи. Мужчины лишь сжали челюсти. Недобрые вести принес им гребец.

Выпили за павших. Миронег пытался понять, почему не вернулся его сын: быть может, он покалечен или еще что? Инги успокоил его, что с Мирославом все в порядке, просто в нем проснулся воин, которому тесно сидеть дома.

– Не так все просто, как кажется, – вздохнул Миронег. – Похоже, Хельги заменил тебя, став заложником у Сигмунда… И сын мой недаром у него остался.

* * *

На следующий день Инги с людьми отправились в баню. Там им встретились те же девчонки, что и в прошлый раз, осенью. Вместе они погоревали об Эйнаре-певце, который так славно пел на том памятном пиру, когда все так перепились, что двое утонули. Альвстейн при этих словах скромно опустил глаза, глядя на обрубок своей ноги.

Девушки намыли гостей и размяли связки, так что тела парней забыли весь труд с осени по весну. Отдохнувшие и размякшие, гребцы устроили для банщиц большое угощение, не в пример тем орехам, которыми они делились с ними в прошлый раз, и получили то, что так и не случилось осенью. Ощущая под руками полное сил девичье тело, Инги знал, что скоро не вспомнит ее лица, но был благодарен за радость, с которой она отдавалась ему.

Утром чистый и спокойный Инги сходил на святилище Радегаста-Тора. Одарил местных жрецов серебром и янтарем, принес вместе с ними кровавую жертву ягненком. Когда он вернулся, Альвстейн с Тойво уже загрузили вещи в лодку, но оказалось, что Хотнег все еще не может проститься со своей ночной подружкой. Альвстейн нетерпеливо крикнул ему, чтобы он забирал ее да поехали уже быстрее. Она вскинула мокрые глаза, скривилась от желания заплакать, но Альвстейн махнул рукой.

Теперь лодка двигалась по течению. Альвстейн, отвязав свой костыль, устроился полулежа на дне в носовой части лодки и задрал ноги на борт, Хотнег греб одним веслом, сидя на первой скамье, Тойво на второй скамье греб с другого борта, Инги правил кормовым веслом. Хотнег в ответ на насмешки друзей рассказал, что эта девчонка осенью спасла его своим криком при драке у дверей халла, а потом затворила ему кровь заговорами и отварами. Инги вспомнил, как был зол, когда во время песен Эйнара парни вдруг поспешили на выход, а оказалось, они спасали Хотнега. Оттар