Марианна Ярославская - Виктор Владимирович Королев

У нас долго жила одна из основательниц Болгарской коммунистической партии – Георгица-Лена Карастоянова. Она была близким другом моей матери и её соратником по работе в Коминтерне. Уйдя в подполье в довоенной буржуазной Болгарии, Георгица оставила трёх своих детей в Москве, доверила нам их воспитание. Старшая дочь Лиля Карастоянова в дни Великой Отечественной войны была корреспондентом «Комсомольской правды». В письме к моей матери, оказавшись в партизанском отряде, Лиля писала перед боем: «Не страшно умирать за таких людей, как моя мать и как Вы…» В том бою она геройски погибла.

Карастоянова Лилия Александровна (1917–1943), дочь известных болгарских революционеров, советская журналистка, участница партизанского движения на территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны. В СССР и Болгарии десятки пионерских отрядов, дружин, клубов интернациональной дружбы носили её имя. По Дунаю ходил теплоход «Лилия Карастоянова». Об этой отважной женщине написано немало книг, сняты десятки кинофильмов.

Мы с Лилей были как сёстры-близнецы, куда я, туда и она. Разница в два года не чувствовалась. Наоборот даже – порой она меня вела. Так, после седьмого класса она пошла на рабфак. И я тоже в десятый не пошла, поступила на рабфак. Как ни странно, родители даже одобрили. Папа прислал письмо:

«Милая Марианночка! Я получил телеграмму от мамы о твоём поступлении на рабфак. Раз так легко тебе далось это поступление, ты сделаешь всё, что только может сделать дочь коммунистов, чтобы оправдать это доверие. Ты будешь работать так, чтобы оправдать имя рабфаковки. Теперь ты начинаешь жить, как взрослая, в лучшем смысле этого слова: ещё и шестнадцати нет, а уже рабфаковка. Наверное, мальчишки и девчонки завидуют тебе. Ты всё-таки не очень зазнавайся: без упорной работы над собой, без общественной работы и это звание рабфаковки будет пустым звуком. Напиши мне, как ты работаешь, есть ли у тебя свободное время, как ты проводишь его…»

Я ему тут же написала, похвасталась, что иду в числе первых по русскому языку. Но отец в ответном письме быстренько охладил мой пыл: сказал, что рад моим успехам, но насчитал целых девять ошибок и потому просил поднажать на учёбу к его возвращению домой.

…Папа угадал, словно почувствовал, что мы с Лилей «начинаем жить, как взрослые».

Первой влюбилась моя подруга. Да так, что трагедии просто чудом не произошло. Бывает счастливая любовь в пятнадцать лет? Что-то я не слышала, чтобы такие истории добром кончались. Если коротко говорить, беременную Лилю парень бросил. Просто скрылся, и никто его искать не стал. Так у нас в семье появился ещё один маленький человечек, а Лиле папа помог устроиться в редакцию газеты, где она очень быстро выросла до корреспондента.

А через год история повторилась. Но на этот раз потеряла голову я…

То лето было очень тёплым. Я выскочила из подъезда в коротком ситцевом платье. Не успела сделать и десяти шагов, как сзади завизжали тормоза, и огромная чёрная машина остановилась передо мной. Из машины вышел мужчина в белом костюме. Он был немолод, с огромным лбом, какой-то весь иностранный, с модными тогда усиками. Похож на артиста кино. Смотрел прямо мне в глаза и – улыбался.

– Как вас зовут, девушка? – спросил.

Я назвала своё имя и фамилию. В ответ он даже не спросил, а как-то утвердительно сказал:

– Выходите за меня замуж!

Я ответила твёрдо:

– Нет, я не могу!

– Почему?

– Потому что я иду за молоком! Меня мама послала!

И показала ему бидон – для убедительности.

– Ну, это мы сейчас уладим, – засмеялся он. – Вон телефон-автомат, звоните маме!

Я набрала наш номер и выпалила:

– Мама, я выхожу замуж!

– За кого? – ахнула мама.

Зажав трубку ладошкой, я спросила у незнакомца:

– Как вас?.. Как вас зовут?

– Марсель Розенберг, – ответил он.

Дипломат

О Марселе Розенберге вы, молодой человек, наверняка не знаете ничего. И я ничего не знала. А вот папа и мама знали про него многое. Потому и согласились. Причём с папой и мамой Марсель разговаривал по отдельности, закрывшись в кабинете. Наверное, было что скрывать. Короче, пустой бидончик вернулся на кухню, а я села в машину и уехала замуж. Через три дня мы были уже в Париже – Марсель в то время работал временным поверенным в делах СССР во Франции.

Он был вдвое старше меня. Учил меня и опекал во всём. О себе говорить не любил, но потихоньку я узнала многое и подробнее хочу рассказать кое-что из его биографии.

Марсель родился в Варшаве в 1896 году. Родители были не бедные, но и богачами назвать их нельзя. Семья немало ездила, и в детстве ему пришлось поневоле изучать разные языки: польский, русский, немецкий, английский – благо были у Марселя фантастические способности к лингвистике. В восемнадцать лет он объездил пол-Европы, а в девятнадцать оказался в Америке.

Дальше начинается кардинальный поворот в его судьбе. «С Россией я был лично мало чем связан, и не будь революции, весьма возможно, что я застрял бы на Западе», – так он честно объяснял мотивы своего обращения в российское консульство. Летом 1917 года он уже в Петрограде. И тут же с головой окунулся в революционную работу. Отказался от американского гражданства, вступил в партию большевиков.

Ему поручали очень ответственные дела. Тогда из-за границы в Россию приезжало много людей, особенно журналистов, – всем было интересно, что такое коммунистическая революция. Большинство заграничных контактов пало на Марселя. Всем он помогал, со всеми был приветлив и добр. А с Джоном Ридом и Альбертом Вильямсом они стали, как он рассказывал, вообще друзьями.

Рид Джон Сайлас (1887–1920), американский журналист, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир»; о ней В. И. Ленин сказал: «Я от всей души рекомендую это сочинение рабочим всех стран… Книгу я желал бы видеть распространённой в миллионах экземпляров и переведённой на все языки». Умер от тифа. На могильной плите у Кремлёвской стены его имя стоит после Инессы Арманд.

Рис Вильямс Альберт (1883–1962), американский журналист, неоднократно встречался с В. И. Лениным, автор первой его биографии, изданной в Америке. До конца жизни сохранил любовь к России. В любом доме, где бы он ни жил, стоял русский самовар – самый дорогой подарок.

Марселю было всего двадцать два года, когда его первый раз отправили в длительную зарубежную командировку, он возглавил отдел по работе