За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

Сержант связал Тодту руки спереди и собрался прицепить веревку к задней луке своего седла.

— У меня мул есть, — сказал Тодт.

Сержант сразу же решил, что лишний мул в хозяйстве пригодится, да и седло денег стоит. Тодта посадили верхом. Отряд с рыцарем отправился в Турин, а Мальваузен, Мятый и трое солдат — по дороге на Асти.

Солдаты быстро забрали Тодта и Мятого, а убийствами и краденым имуществом алхимика нисколько не заинтересовались. Аббат подумал, не слишком ли они обнаглели, чтобы забирать у него людей средь бела дня. Но до этого он уже успел подумать, что аббатство за неделю превратилось в проходной двор, и надо бы побыстрее выпроводить всех лишних. Поэтому решил, что отряд, приехавший за лишними именно сейчас, направил Господь в ответ на его молитвы. И спорить не стал. Осталось еще музыкантов выпроводить, пару ремесленников и русского рыцаря с переводчиком. Завтра к обедне чтобы никого не было, и не дай Бог, они сами не заберут свое барахло.

11. Глава. 27 декабря. Терцо

Терцо тем временем пересек мост и гнал что есть силы. Проехав Монкальери, остановился на почти пустой в сумерках дороге и запустил руку в тайник. Нащупал сумку, подтянул ее поближе и запустил руку внутрь. Монетки! Дукаты!

Золото французского рыцаря ожидало перегрузки на корабль из Марселя не в Банке Святого Георгия, а в сундуке у скромного купца Абрама под охраной французских солдат. Грабить Абрама зашли шесть человек. Тарди и Лис Маттео как старшие. Ангелочек — молодой подельник Лиса. Взломщик замков Мартелло. Возчики Терцо и его брат Птичка.

Вшестером они взяли в заложники две еврейские семьи и французскую охрану. Заставили их таскать золото из дома в дом через потайной ход. Потом всех убили и ушли. И солдат, и взрослых, и детей.

Мартелло погиб еще тогда. Заложники подняли бунт, ударили Терцо по голове, а Мартелло зарезали. Грабителей спас Ангелочек.

Вторым погиб Тарди. Лис Маттео в Пьяченце рассказал, что на галиоте, куда погрузили золото, что-то случилось примерно напротив Портофино, и команда принялась резать друг друга на глазах рыбаков. Лис видел труп Тарди с раной в сердце от рыцарского кинжала.

Третьим погиб Птичка. Терцо и Птичка погрузили золото на галиот, а их долю Лис и Тарди сразу оставили возчикам с пожеланием свалить из Генуи куда подальше. Братья спрятали по десять тысяч дукатов золотом в тайники в телегах и решили, что сваливать порожняком слишком подозрительно. Отправились искать фрахт на конский рынок и там волей случая их нанял тот самый рыцарь, который ограбил галиот с тем самым золотом. Птичка и Терцо всю дорогу изображали из себя непричастных возчиков. В Парпанезе у Терцо подстрелили лошадь в упряжке, а Птичка словил арбалетный болт в спину.

Четвертым погиб Лис Маттео. Французы поймали его в Портофино, пытали, просверлили дырку в черепушке, приняли за мертвого и бросили. Лис выжил и даже добрался до Пьяченцы, но там умер у лекаря от невыносимой головной боли и жара.

Ангелочек, может быть, еще жив. Лис сказал, что тому удалось уйти от французов в Портофино. Терцо не знал, что Ангелочек встретил в Генуе еще три раза сменившую хозяев часть того самого золота и нашел свою смерть, пытаясь украсть его снова.

Только оставшийся последним Терцо смог получить от ограбления какую-то выгоду. Он донес свои десять тысяч до Пьяченцы и положил их там на сохранение у надежных людей. Но почти сразу же взял на дорогу дукатов с запасом и отправился искать брата. Разве может человек бросить брата, даже если у человека есть десять тысяч золотом? Нашел могилу и отправился за наследством, спрятанным в тайнике в этой самой телеге. Разве может человек бросить десять тысяч золотом, даже если у человека есть десять тысяч золотом? И получил. Вот они, дукаты.

Терцо закрыл тайник и стегнул лошадей. Пока стоял в очереди на мосту, местные рассказали, что сразу за Монкальери деревня Тестона, и там тоже все занято, а за Тестоной немного проехать и Трофарелло, вот там уже можно найти ночлег для себя и для телеги с лошадью, хотя и задорого. А дальше в путь. Одному на пустой телеге не ехать. Вставать в обозы к попутчикам, брать попутные грузы. Продать телегу в Тортоне или Вогере, купить ослика. Сдать его за гроши или отпустить на волю в южном Парпанезе, а там на лодке дойти до Пьяченцы. Десять тысяч дукатов очень тяжелые.

Мальваузен догнал Терцо в Трофарелло. Даже искать не пришлось. Вот постоялый двор. Конюх сразу же сказал, что с запада за последнее время пришла всего одна телега, и возчик сейчас должен бы сидеть за столом, если еще спать не повалился.

Мятый, похоже, соврал, что Терцо взял попутчика. Хотя попутчик не жена, чуть размолвились и разбежались.

Мальваузен с двумя солдатами зашел внутрь и ткнул пальцем. Солдаты вывели Терцо на улицу. Он и не сопротивлялся.

— Этот?

— Этот.

Даже не переоделся. Мятый и тут соврал. Зачем?

— Знаешь, за что ты арестован? — спросил Мальваузен.

— Нет, — предсказуемо ответил Терцо, — Причем здесь ты?

— За Абрама в Генуе.

— А ты кто? Разве не доктор? Но ты же доктор, я видел.

— Я служу мессиру Рене де Виллару, губернатору Прованса. Сначала ты ограбил его рыцаря, а потом ты привел меня к священнику, который вез краденое золото.

Мятый стоял у коновязи, привязанный за связанные впереди руки. Его охранял один солдат.

— Спаси меня, — негромко попросил его Терцо.

— По кой-черт? — презрительно ответил Мятый.

— Сто дукатов.

— Врешь.

— Тысяча.

— Когда?

— Сейчас.

Мальваузен точно знал, что у Терцо не может быть тысячи дукатов. Даже в золоте это был бы довольно увесистый кошелек, тяжелее меча. За неделю, проведенную вместе, он не видел у Терцо такого кошелька. Хотя пару раз видел, как Терцо менял дукаты на серебро.

— Врет, — сказал Мальваузен, — У него нет ста дукатов.

— Предатель! — крикнул Терцо.

Поскольку он не сопротивлялся, солдаты его и не держали, и не связали. Солдаты в принципе и не должны уметь задерживать и связывать людей. Они же не стражники, не тюремщики и не грабители. Убивать — другое дело.

Терцо бросился на шею Мальваузену, обнял его и шепнул:

— Тысяча дукатов тебе одному. Только отпусти

Мальваузен жестом остановил солдат.

— Они в телеге? — шепотом спросил он.

С чего бы якобы простой возчик так упорно искал эту телегу? И у него не было ста дукатов, а теперь он уверен, что есть. И он даже уверен, что тысяча есть, а то бы не предлагал.

— Да, — шепнул Терцо.

— Погоди-ка, — Мальваузен отстранил его и задумался.

Теперь перед Мальваузеном встал сложный выбор. Губернатор Прованса платил довольно щедро, хотя и серебром. И другие подработки случались. Тысячу дукатов он бы заработал лет за пять-шесть. Но «заработал бы» и «отложил бы в звонкой монете» не синонимы. На заработанное еще жить надо.

Вассальная клятва его не связывала. Он пусть умный и ученый, но простолюдин. Соответственно, и про дружеские отношения говорить не приходилось. Губернатор смотрел на него как на полезное животное. Где-то между псом и конем. Честные трудовые отношения не будут нарушены. Он выполнил работу. Проследил золото. Де Виллар вчера щедро рассчитался. Сегодня арестовал Тодта. Господин тем более не должен быть недоволен.

Можно просто взять золото и пойти своей дорогой. Или даже вернуться в Турин. Сказать, что возчик сбежал. Священник существенно более важная фигура. Но что сказать солдатам? И этот мужик с вмятиной на лбу тоже свидетель. И какие-нибудь местные что-то видели.

Можно отправить всех в Турин, а самому остаться с телегой. Найти тайник. Тысяча дукатов не горошина. Если знать, что они где-то в телеге есть, можно ее хоть на куски разобрать, но найти. Де Виллар наверняка сегодня будет пить с рыцарями, а про допрос Тодта и про палача вспомнит не раньше завтра середины дня. Полдня форы начиная отсюда. К завтрашнему вечеру можно быть уже в Асти. Там купить лошадь получше и гнать, гнать, гнать, меняя коней, до Генуи. А там на любой корабль, идущий в Пизу или Рим, за пределы власти короля Франциска. Дальше Генуи точно искать не будут.