За кулисами в Турине (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович

Мятый снова пошел в атаку, и Фредерик снова увернулся. Он уже не отходил назад. Мост закончился, а грунтовка за ним была не особо ровная. В темноте несложно найти, обо что запнуться.

— Отвечай и пропущу.

— Не отвечу!

Слишком много эмоций. Может и лучше бы было ответить, но Мятый уже руководствовался не разумом. Он снова пошел на Фредерика, только уже не так быстро, и описывал мечом восьмерки, держа его двумя руками.

Фредерик уловил момент, когда клинок противника прошел верхнюю точку и направился вниз. Накрыл его своим мечом, ускорил книзу и перевел движение в элегантный выпад с уколом.

Проткнул грудь справа примерно на ладонь и тут же отпрыгнул назад. Если очень надо, человек может и с пробитым легким сказать пару слов. Тем более, что вот-вот подъедет Симон, а доктора обязаны носить с собой мешок лекарств и бинтов, чтобы оправдывать ожидания благородных людей.

— Ах ты ж гадский немец! — сказал Мятый и опустил меч, — Больно!

— Давай по существу. Где Тодт?

— Пес его знает.

— Кто вас арестовал?

— Вроде местные.

Можно бы было спросить, вроде или местные, но Симону кто-то сказал, что на самом деле савойяры. Мятый, похоже, не знал, приехали за ними от декуриона, от герцога или это недобитый дядей Максимилианом Андре де Ментон напал на след.

— Рыцарь, солдаты, чиновник?

— Вроде рыцарь, — Мятый перевел дух, — Вроде в город его повезли.

— Почему ты здесь? Бежал?

— Бежал. Доволен?

Мятый убрал меч в ножны и пошел обратно по мосту.

— Стой!

— Я все сказал.

Мятый упал лицом вниз.

Фредерик вбросил меч в ножны, подбежал, взял Мятого за плечо и попытался перевернуть. Мятый тут же перевернулся сам, схватил Фредерика двумя руками за горло и подмял под себя.

Считанные секунды оставались до потери сознания, но Фредерик успел ударить левой. Он уже так делал. В Генуе бил кулаком врага, раненого в легкое.

— Ох! — Мятый ослабил хватку.

Фредерик, задыхаясь, ударил еще раз. Мятый булькнул, и из его рта вылилась струйка крови. Фредерик схватил его за локоть и сдернул с себя. Мятый упал на спину, дернул кадыком, будто захлебывается, и лег набок.

— Этот твой дядя как атаман полное говно. И этот ваш Тодт полное говно. А вот отец Жерар всем атаманам атаман, — прошептал Мятый.

И умер.

Фредерик обыскал труп и не нашел ничего интересного. Зато при седле оказались два удивительно тяжелых кожаных мешка. Золото!

То есть, золото вывез из аббатства Терцо на своей телеге? Мятый хотел поехать за ним, но его не отпустил Тодт. Тодт был на мистерии и не мог знать, что в это время кто-то украл золото и убил Пьетро, а Пьетро несомненно убит. Но Мятый, получается, знал. И он не был в доле с Терцо и убийцей.

Значит, когда Мятый вызвался сопроводить солдат за Терцо, он рассчитывал убить солдат и отобрать у Терцо и неизвестных охотников за золотом какую-то долю. Надо полагать, солдаты мертва, а неизвестные поделились. То есть, где-то в ближайших деревнях стоит многострадальная генуэзская телега снова с тем же золотом. Жаль, что уже стемнело. Хотя все равно надо возвращаться к себе в Тестону, а это, кажется, по пути. Может, эта телега дальше не успела доехать.

К мосту подъехала карета с Симоном и девушками.

— Мятый? — удивился Симон.

— Он самый, — кивнул Фредерик.

— Недалеко он уехал.

— Он уже ехал обратно. И не пустой.

Фредерик подвел Симона к мулу Мятого и позвенел золотом, чтобы возчик не слышал. Симон взвесил в руке мешок.

— Увесистый. Еще второй такой же?

— Ага. Вместе тысяч на десять по весу.

— Он догнал этого Терцо и убедил его поделиться.

— Или зарезал.

— Нет, он бы не бросил все остальное, — Симон сунул руку в мешок и вытащил монету, — А это не наше.

— Как не наше?

— Это монеты. А мы заколдовали только слитки. И расколдовал обратно я тоже слитки.

— Я не видел. Но это же генуэзский дукат. Новый дукат.

Симон полез в другой мешок и зачерпнул несколько монет.

— Это тоже дукаты. Монетки-близнецы. Сдается мне, возчики запустили руку в груз, пока никто не видел.

— Точно. Они ведь еще в Вогере просились отпустить их с телегами. Вот же мерзавцы! Думаешь, Мятый у него все забрал?

— Судя по тому, что в Генуе говорили про Мятого, он живет не по расчету, а как моча в голову ударит. Скорее убьет, чем уговорит поделиться.

— То есть, где-то впереди мы встретим телегу, мертвого Терцо и мертвых солдат?

— Скорее всего. Поехали, пока еще дорогу видно.

— Поехали. Садись на этого мула.

— А труп? Здесь бросим или в реку спихнем?

— Возьмем с собой на всякий случай. Если Мятый кого-то убил, чтобы сбежать с золотом, то мы молодцы и получим награду.

— Есть другие варианты?

— Может быть, он откупился, ему отдали его долю и отпустили.

— Чем он мог откупиться? — удивился Симон.

— Нашими слитками, например.

— Но монахи говорят, что эти солдаты приехали за Тодтом, а не за мной.

— Потому что тебя должны были убить в Турине.

У Симона цельная версия все равно не сложилась, но с ходу оспаривать версию Фредерика он не стал. Слишком много непонятного. Вдвоем закинули труп в карету, изрядно испугав девушек. Вернулись к лошадям.

— Слушай, а кто такой отец Жерар? — спросил Фредерик.