Наварин (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин
Историк пишет: «Стоянка на рейдах греческих островов в Архипелаге, судя по записям в шканечных журналах кораблей, напоминала нахождение судов на Кронштадтском рейде. В будние дни на кораблях «делали учения» (парусные, артиллерийские, шлюпочные), а на выходные и праздничные дни отпускали команды по очереди на берег. Главнокомандующий регулярно посещал свои суда, осматривал их, проверял выучку «служителей», беседовал с офицерами».
После возвращения из Эгины «Князя Владимира», его надолго поставили в Порос. Дело в том, что на линкоре испрели якорные канаты и теперь в ожидании новых, он оказался на время недвижим. Ввиду этого командир «Владимира» капитан 1 ранга Антон Грен 2-й был назначен председателем хозяйственной комиссии, занимавшейся приемкой и распределением получаемого из России и с Мальты продовольствия и других припасов по кораблям и судам. Дело это было весьма щекотливое, так как каждый командир ревниво сравнивал свою долю с другими. Но Грен оказался человеком чести и никаких нареканий по работе комиссии к «владимирцам» не возникало.
– Если все довольны, то и у меня никаких претензий нет! – говорил Грену при встрече Гейден. – Дели казенные сухарики и дальше!
Продолжалось благоустройство порта. Всюду бдил неутомимый начальник порта Лука Богданович. Матросы рыли колодцы для быстрого набора хорошей воды, продолжалось строительство береговых складов и госпиталя. В учрежденном училище флотские писари обучали местных детишек русскому языку, писанию и счету. На горе Святого Николая в центре острова установили сигнальную мачты и поставили круглосуточный пост. Теперь под наблюдением были и дальние подходы к Поросу. Перебрался с Мальты и заведующий эскадренными финансами Бровцын со всею своей канцелярией и тяжеленными денежными сундуками, опечатанными гербовыми печатями. С каждым днем Порос все больше и больше превращался в настоящую военно-морскую базу.
Из письма графа Каподистрии вице-адмиралу Гейдену: «Порос был еще недавно бедненьким местечком, не имеющим ни дорог удобных для езды, ни другого какого-либо народного учреждения. Ваше Превосходительство избрали этот порт местом для собрания флота. И в скорости этот остров оживился: громадные строения дали средства к честному существованию многим рабочим людям и многим бедным и неимущим. Через несколько месяцев, благодаря всеобщему успокоению жителей, город Порос принял благоприятный вид проложением дорог, украсился площадями и выстроенными набережными и обширное училище было в нем учреждено и устроено…»
Рядом с нашей эскадрой на Поросе нашла себе прибежище и греческая флотилия. На флагманском фрегате «Эллас» развевался сине-белый флаг адмирала Миаулиса, рядом на якорях корвет «Идра», бриги и два чумазых пароходика, курсировавшие между Поросом и Эгиной с почтой и пассажирами.
Непродуманность большого начальства привела к тому, что на всей Средиземноморской эскадре оказалось всего два транспорта (и те попали случайно!) «Сухум-Кале» и «Пример», которые не справлялись с перевозками. В тоже время часть греческих судов бесполезно простаивала в порту, а потому Гейден быстро договорился с Миаулисом о фрахтовке двух бригов «Киман» и «Фортунаго» для грузовых перевозок. На каждый из зафрахтованных бригов назначили по лейтенанту. На мачтах подняли российские коммерческие флаги. И сразу в рейс!
* * *
Пока союзные державы были всецело поглощены делами в материковой Греции, резко обострилась ситуация на острове Кандия (ныне Крит). Местные греки, следуя примеру своих соотечественников, тоже восстали. Египетский правитель Мехмет-Али немедленно направил на остров карательные войска и на Кандии началась страшная резня. Губернатор острова Сулейман-паша наводил порядок железом и кровью. Президент Греции Каподистрия возопил о помощи, но Англия и Франция остались к его призыву равнодушно. Лондон и так уже тяготился всей греческой затеей, что касается Парижа, то он был ныне более всего озабочен завоеванием Алжира. Гейден вызвал к себе капитана 1 ранга Ивана Бутакова, старого служаку, прошедшего уже две войны – шведскую и предыдущую турецкую.
– Тебе Иван Николаевич, задача особая – пойдешь к Кандии и прикроешь остров от египетских посягательств! – велел он. – К тому же турки пытаются использовать остров как перевалочную базу для доставки хлеба в Константинополь. Это тоже надобно пресечь!
– А как поступать с басурманами? – насупил брови Бутаков.
– Как с врагами! – лаконично разъяснил Гейден.
На следующий день линейные корабли «Царь Константин» и «Иезекииль» взяли курс к острову легендарного царя Миноса.
– Когда-то Персей отрубил главу страшному Минотавру за что и удостоился любви прекрасной Ариадны! – блеснул знанием мифологии перед товарищами лейтенант Иван Стогов.
– Не знаю, как насчет Ариадны, а то, что минотавры нас уже поджидают – это точно! – буркнул проходивший мимо Бутаков.
На подходе к Кандии корабли расстались. «Царь Константин» повернул к Родосу, а «Иезекииль» к Будруму.
Утром 28 января 1829 года впередсмотрящий с «Константина» прокричал:
– По направлению зюйд-зюйд-вест много парусов!
– Подзорную трубу! – потребовал Бутаков.
Вахтенный офицер, подскочив, протянул командиру складной окуляр. Некоторое время Бутаков внимательно рассматривал горизонт, потом констатировал:
– Судя по небрежности такелажа – это турки или египтяне! Спускаемся к зюйду! Будем перехватывать!
Неизвестные суда пытались уйти, но Бутаков решительным маневром настиг их. Первый холостой залп под форштевни никакого эффекта не возымел. В ответ суда (фрегат и пять бригов) подняли кроваво-красные флаги Магомет- Али и сами открыли огонь.
– Не хотят по-хорошему, придется по-плохому! – покрутил отвислые усы Бутаков – Заряжать боевыми!
Первый же залп «Царя Константина» был весьма удачен. На ближайшем бриге ядром перебило марса-рею и судно тут же спустило флаг. Остальные суда сразу бросились наутек во все стороны. Не теряя времени, Бутаков отправил на бриг призовую команду, а сам устремился в погоню за убегавшим фрегатом. Погоня продолжалась в течение всего дня и последующей ночи, но догнать быстрый фрегат так и не удалось. Однако во время погони Бутаков обнаружил египетский корвет. Когда стало очевидно, что фрегат уже не догнать, «Царь Константин» погнался за корветом. Вечером следующего дня линейный корабль сблизился с беглецом на дистанцию залпа. После десятка выстрелов из погонных пушек, корвет сдался. Прибывший на борт «Константина» капитан корвета на плохом французском заявил:
– Мое судно называется «Львица» и принадлежит властителю Египта. Если вы желаете получить этот приз, то следует поспешить. В подводную пробоину хлещет вода, а команда молится, и ничего не желает делать!
На корвет был немедленно послан с матросами лейтенант Иван Стогов. Они быстро заделали пробоину, заменили порванные ядрами паруса.
– Держать в кильватер флагману! – передали с «Константина».
– Есть! – махнул в ответ рукой Стогов.
Матрос-рулевой с силой крутанул штурвальное колесо, и «Львица» послушно легла в струю «Царю Константину».
– Кажется, нашего полку прибыло! – радовались на шканцах линкора, придирчиво рассматривая новое приобретение эскадры.
– Возвращаемся к Кандии! – объявил Бутаков. – Остальных беглецов искать бесполезно, они, что тараканы, уже разбежались по всем щелям!
Спустя
