Альпийские снега - Александр Юрьевич Сегень
Распакованные пятиконечные звезды кремлевских башен снова зажглись в небе над Москвой. Мавзолей из фальшивого дома вновь стал усыпальницей Ленина с трибуной для руководителей страны. На брусчатке еще не стерлись нарисованные зеленые крыши домов, которые с воздуха создавали иллюзию сплошной застройки.
Командующие ПВО и ВВС обещали не допустить немецкие самолеты в небо над Москвой, а метеослужба пророчествовала о снежной буре, которая не даст им даже взлететь.
Когда стемнело, Давыдов вошел в кабинет Драчёва и приказал:
— Одевайтесь, Павел Иванович, едем. Награды!
Куда, зачем, он в таких случаях давно привык не спрашивать у начальства. Надел китель с наградами и проследовал за своим начальником. Выйдя из ГИУ, над Красной площадью он увидел удивительную луну в ореоле светлого круга. Подобное ему уже доводилось наблюдать в Сибири накануне взятия Красноярска. И перед взятием Иркутска тоже, только не вокруг луны, а вокруг солнца.
— Это гало, — сказал он теперь. — Доброе знамение.
На машине Давыдова поехали по улице Горького.
— Гало? — спросил Петр Данилович.
— Да, — кивнул Павел Иванович. — Редкое оптическое атмосферное явление. Для меня всегда было предвестником победы.
— Это хорошо, — сказал Давыдов. Подумал и добавил: — Только немцы его тоже видят. Что скажете, для них это тоже предвестник победы?
— Нет, — решительно возразил Драчёв. — Для них это знак беды.
— Ну, коли так, то пусть, — засмеялся главный интендант.
Доехали до Белорусского вокзала, вышли, направились ко входу в метро. Днем стояла теплынь, а сейчас начало подмораживать. Павел Иванович давно догадался, куда они направляются, слух о торжественном заседании в канун Великого Октября через какую-то трещинку да просочился. У входа в метро милиционер проверил документы, а Давыдов еще показал ему два билета, после чего тот вежливо козырнул. В вестибюле метро повторилось то же самое с другим милиционером. Спустились по эскалатору вниз, где встретились с третьим милиционером. Внимательно рассмотрев билеты, он проводил двух генерал-майоров в вагон, где уже изрядно толпились разные военные чины, в основном полковники и генералы, но мало знакомые. Все в орденах и медалях.
Ждать пришлось недолго, минут пятнадцать, двери вагона закрылись, и поезд поехал по черному туннелю. Остановились на следующей станции — «Маяковской», стали выходить. Своды станции наполнились оглушительными аплодисментами. Издалека Драчёв увидел, как из крайнего вагона выходит Сталин в окружении членов ГКО и Политбюро, увидел и Хрулёва среди них. Все они, самые главные, направились к заранее устроенной трибуне, украшенной цветами, особенно бюст Ленина утопал в цветочной свежести. Вся платформа была уставлена рядами стульев, и Давыдов с Драчёвым оказались в десятом ряду, не близко, но и не так уж далеко.
Все сияло. Поезд, доставленный со станции «Площадь Свердлова», весь состоял из вагонов-буфетов, там виднелись бутылки и закуски, переминались официантки в белых фартуках и кружевных наколках, оттуда доносились манящие запахи бутербродов, будто в фойе кинотеатра или театра. Рукоплескания не умолкали добрых минут десять, Сталин тоже хлопал, стал показывать, мол, довольно, но едва наступила тишина, кто-то с задних рядов громко воскликнул:
— За Родину! За Сталина!
И еще две-три минуты аплодисментов. Наконец председатель Мосгорисполкома Пронин объявил, что предоставляет слово Сталину, и тот решительно возгласил в микрофон:
— Товарищи! — И своим властным тоном пресек новую волну рукоплесканий.
Доклад вождя длился довольно долго. Сталин обрисовал обстановку в стране, перестроившей свою экономику на военный лад, и перешел к итогам войны за четыре месяца.
— Враг захватил большую часть Украины, Белоруссию, Молдавию, Литву, Латвию, Эстонию, ряд других областей, забрался в Донбасс, навис черной тучей над Ленинградом, угрожает нашей славной столице — Москве. Немецко-фашистские захватчики грабят нашу страну, разрушают созданные трудами рабочих, крестьян и интеллигенции города и села. Гитлеровские орды убивают и насилуют мирных жителей нашей страны, не щадя женщин, детей, стариков. Наши братья в захваченных немцами областях нашей страны стонут под игом немецких угнетателей.
Драчёв подметил в речи Сталина нелепость: как это они насилуют стариков? Но ладно, не это главное. Пожалуй, впервые вождь государства озвучил плачевные результаты боевых действий, почти беспрерывное отступление по всем фронтам, потери Красной армии убитыми — триста пятьдесят тысяч, еще больше пропавших без вести и миллион раненых. Конечно же, как всегда бывает в таких случаях, потери занижены раза в два, а то и больше, и не сказано про попавших в плен, а их, по просочившейся информации, уже около двух миллионов. Но Сталин вообще мог и не называть чисел, а он их назвал.
Дальше он с надеждой говорил о провале германского плана молниеносной войны, об истощении вражеских сил, о падении немецкой экономики, а тут еще Гитлеру не удалось переманить на свою сторону США и Великобританию.
— Неудачи Красной армии не только не ослабили, а, наоборот, еще больше укрепили как союз рабочих и крестьян, так и дружбу народов СССР, — говорил вождь в импровизированном зале заседаний, под землей, словно властелин недр. — Моральное состояние нашей армии выше, чем немецкой, ибо она защищает свою Родину от чужеземных захватчиков и верит в правоту своего дела, тогда как немецкая армия ведет захватническую войну и грабит чужую страну, не имея возможности поверить хотя бы на минуту в правоту своего гнусного дела.
Сказанное вселяло зыбкую надежду на то, что изверги опамятуются, вспомнят, что и они когда-то имели человеческий облик. Обнадеживала и мысль о том, что чем глубже враги вгрызаются в тело Родины, тем труднее им сохранять захваченное, приходится создавать новый тыл в чужой стране.
Сталин перешел к осмыслению причин наших неудач. Во-первых, отсутствует второй фронт, американцы и британцы ждут, кто кого свалит, и в Европе война затихла. Зато за Гитлера добровольно воюют Финляндия, Венгрия, Румыния, Италия. Во-вторых, наши танки и самолеты превосходят в качестве немецкие, но в количестве мы пока еще значительно уступаем.
— Нельзя сказать, что наша танковая промышленность
