"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

Келли хотела что‑то сказать, но только, как рыба, открыла и закрыла рот. Ее брови странно изогнулись, глаза наполнились слезами.

— Келли, — тут же обратился к ней СиСи, — я говорил с врачами, они утверждают, что тебе уже стало гораздо лучше.

Мистер Кэпвелл принялся гладить дочь по волосам. Он отбрасывал длинные русые пряди за спину, нежно прикасаясь к ним.

— Нет, нет, — заупрямилась отцу Келли.

— Успокойся, Келли, успокойся, — попросил отец.

— Нет, мне здесь не лучше. Здесь я никогда не поправлюсь, — Келли нервно дернула головой.

София внутренне собралась, боясь, что сейчас может расплакаться и дочь это увидит.

— Доченька, папа абсолютно прав, поверь мне. Я ведь тоже вижу, что тебе стало лучше, — проклиная себя за ложь, сказала София.

Но иного выхода она не видела.

— Келли, мы будем тебя навещать часто, очень часто. Мы скоро опять приедем, — говорили, не давая дочери опомниться, то СиСи, то София. — Может, тебе что‑нибудь привезти из дому? Или еще откуда‑нибудь, а?

Но Келли оставалась безучастной ко всем словам, она смотрела на белую стену.

— Нет, — вдруг коротко сказала она.

— Келли, Келли, ты должна о чем‑то подумать, о хорошем, — бодрым голосом попросила София, — у меня появилась блестящая идея. Хочешь, мы привезем тебе целую гору печенья, которое печет Роза?

— У нас есть печенье, — холодно и равнодушно сказала Келли.

— Правда? Это хорошо… — не нашлась сразу София. Но тут же сказала:

— Это очень хорошо, что вы здесь не скучаете.

— Я помогаю украшать зал, — каким‑то бесцветным голосом произнесла Келли, поднялась с дивана и пошла к двери.

СиСи и София рванулись за ней.

— Куда ты?

— Мне надо идти, — спокойно ответила Келли, едва обернувшись к отцу и матери.

— Я люблю тебя, доченька, — СиСи Кэпвелл подался вперед и распростер руки.

Келли вздрогнула и неуверенно двинулась к нему в объятия. Она прижалась к груди отца и закрыла глаза. Ее дыхание было ровным и спокойным.

— И мама тоже тебя любит, — София бросилась к дочери.

Келли обняла и мать. Так они стояли несколько мгновений, обнявшись втроем.

— Повеселитесь хорошенько, доченька, — попросила София.

Та медленно оторвалась от родителей и пошла к двери. Когда дверь скрипя отворилась, Келли повернулась:

— Бенгальских огней там не будет.

Дверь закрылась. София дала волю слезам, она бросилась на грудь СиСи и безудержно зарыдала. Он как мог пытался ее утешить.

Они еще долго стояли в комнате для свиданий. Наконец, София понемногу успокоилась, вытерла глаза, СиСи нежно и трогательно поддерживая ее под руку, вывел на крыльцо больницы.

Они сели в машину и уехали.

Перл зашел в свою палату, посыльный, которого он пять минут тому назад втолкнул в дверь, сидел на краю кровати. Перл приложил палец к губам.

— Тише, — прошептал он и повернул дверную защелку.

Посыльный осмотрелся и только тогда снял дурацкую кепку. Из‑под нее вывалилась копна густых темных волос, которые рассыпались по плечам.

— А что, ты со мной так и будешь целоваться в усах? — поинтересовался Перл.

Девушка отрицательно качнула головой. Парень подошел к ней и ловким движением сорвал накладные усы.

— Вот теперь все в порядке. Осталось только снять черные очки.

Перл двумя пальцами подцепил очки за дужку и сбросил на кровать.

— Перл, — сказала Кортни, обнимая парня, — мне очень не нравится, что ты здесь.

— Не волнуйся, Кортни, все в порядке. Дай‑ка я лучше тебя поцелую.

Девушка согласно кивнула.

— Я ради этого, честно говоря, и приехала. Пробралась сюда под видом посыльного.

— Вот за это признание я тебя люблю.

— Думаешь, мне легко было долго говорить мужским голосом.

— Не думаю, Кортни, что бы это у тебя хорошо получилось.

— Но меня же не раскусили. Я пробралась к тебе.

— Хватит пустых разговоров. Давай о деле. Кортни хотела еще что‑то сказать, но губы Перла не дали ей сказать ни слова. Поцелуй был долгий, Перл принялся расстегивать пуговицы на блузке девушки. Та, поняв чего он хочет, резко отодвинулась.

— Не хватало, чтобы я занималась любовью с сумасшедшим, — засмеялась она.

— Но ты‑то знаешь, что я нормальный. Только по утрам иногда у меня слишком сильно отрастает борода.

Перл потерся своей небритой щекой о плечо девушки. Та даже сквозь ткань блузки почувствовала уколы двухдневной щетины.

— Ты уже достаточно успел сделать. Тебе больше нет смысла оставаться здесь. Перл, я боюсь, что если ты задержишься еще немного, то может случиться беда.

— Да нет, Кортни, я здесь не только из‑за Келли. Мне нужно навести справки о своем брате.

Перл вскочил с кровати и нервно заходил по своей палате.

— Этот доктор Роулингс просто тухлое яйцо. Я должен, обязан оторвать от него Келли. Я обязан ее спасти, Перл нервно и патетично взмахнул руками.

Кортни сидела на кровати и не знала, как ей уговорить Перла покинуть клинику. Ведь она так боялась за него. Но сейчас она еще и восхищалась своим возлюбленным.

— Ты, Кортни, говоришь, что я сделал все возможное. Нет, я еще многого не успел, многое должен сделать. И вот когда я в самом деле совершу все возможное, тогда с чистой совестью покину это заведение. Неужели ты думаешь, мне приятно здесь находиться?

— Перл, но стоит ли ради этого так рисковать собой? — Кортни умоляюще посмотрела парню в глаза.

Тот слегка усмехнулся.

— Если бы ты знала, что произошло с моим братом, ты бы не задавала такого вопроса. Ведь это он, доктор Роулингс совершил такое с моим братом. Он ужасный человек и я должен с ним разобраться.

Перл повернулся к двери и прислушался, ему показалось, что по коридору кто‑то идет. Кортни вскочила с кровати и подошла к Перлу.

— Перл, ты никогда не рассказывал мне, что случилось с твоим братом.

Кортни обняла парня за плечи и нежно поцеловала в затылок.

— Это потому, что я просто схожу с ума, когда думаю о нем, — отозвался Перл.

Тут он не выдержал, он почти закричал:

— Этого идиота Роулингса еще называют врачом! А ты мне покажи, он хоть кого‑нибудь вылечил, он только загубил многих нормальных людей. Это не врач, это идиот! Он должен помогать, а кому, Кортни,